– Девица? Хм. Меня одна девица не так давно спасла на дороге от разбойников. А давайте пройдем в трактир, я вам в подробностях расскажу, как все было. Выпивка за мой счет! – поднял он палец в воздух.
Не может быть! Это опять тот… которого я отбила у разбойников? Да сколько можно!
– Истинный господин, я прекрасно помню ту историю, потому что той девицей была я. А сейчас скажите, куда вас проводить? – подхватила я его под локоток и потащила в сторону.
– Правда? – вырвал он мою руку. – А как тебя зовут?
– Аннушка.
– Точно. И та была Аннушка. Значит, вас две? Или я что-то не понимаю?
– Пойдемте отсюда. Где вы живете?
К разговорам я была не расположена. Да и спать хотелось, но бросить этого на произвол судьбы – все равно что обречь на гибель.
– Вон там, в пристрое у ратуши. Ко мне пойдем? – хохотнул он.
Надумал себе невесть что, раззява.
– Только отчасти, – прошипела я сквозь зубы.
Бад вовсю потешался за моей спиной. Но все же помог дотащить господина до указанного дома и сдать с рук на руки человеку, что открыл двери.
После чего мы повернули к себе.
Глава 33
– Ты его знаешь?
– Пока добиралась, столкнулись на дороге. Твои братья пытались его ограбить.
– А кто он?
– Не знаю, вроде знать какой-то, маркиз, что ли? Не помню. А тебе зачем?
– Маркиз? Ну дела.
Мы дошли до своего постоялого двора, и тут в тусклом свете сальных свечей открылась неприятная картина. Бада били и по лицу, и по корпусу. Бровь уже подернулась корочкой, глаз под ней начал отекать, губы разбиты, и вся рубаха в крови.
А я чистенькая и опрятная, как только что из прачечной.
– Тебе поможет холодный компресс. Проси студеную воду из колодца, смачивай в ней тряпку – и на лицо. Как согреется – повторить. Это поможет уменьшить отеки. Но убрать не получится, – дала я наставления.
– Да брось ты. Не первый раз по морде бьют.
– Смотри сам. Все, я спать.
Бад проводил меня до двери в покои и наказал закрыться на засов.
– Хотя… жаль мне того, кто вздумает тебя даже словом обидеть, – усмехнулся он на прощание и скривился от боли.
Я в потемках пару раз ударилась о края сундуков, но все же дошла до кровати и завалилась спать.
Утро начала с разминки, затем туалет, и, собрав свои нехитрые вещи, я пошла стучаться к своим. Вначале к Баду.
Да, несмотря на пускание крови, так сказать, лицо его превратилось в месиво. Зато никто из чужих не подойдет – побоится.
Собрались, позавтракали и направились домой. Отче Киприано наверняка заждался. Мы же должны были еще вчера вернуться. Но, с другой стороны, он прекрасно понимает, что задержки в нашем деле допустимы.
Проскакали быстро, уже не облачаясь в одежду храмовников. Мы на своей земле. Вернее, на моей. Кто нас тронет? Правда, несколько раз были остановлены дружками Бада, но хватало одного его вида и пары слов, чтобы нас отпускали. Все же правильно отче Киприано его привлек к спецоперации.
Примчались в монастырь шумно, еще издалека все, не сговариваясь, давай голосить. Монахи – молитву, а мы просто от радости.
По случаю нашего возвращения били в колокола. А затем брат Тосна опустился на колено и передал отче Киприано святыню.
Она прошлась по рукам всех братьев, и те принимали ее со слезами на глазах. После чего ее поместили в храме и сразу провели молитву.
Затем нас, как героев, отвели в трапезную, там накормили и потребовали доклад.
Бад засобирался было домой, но отче Киприано его остановил.
– Сослужил ты нам службу. Молиться о тебе буду. А сейчас Аннушке сослужи.
И опять старче непонятное говорит. Я превратилась в слух, как и все сидящие за столами.
– Места у нас, сам знаешь, какие. А ее надобно до ратуши в Вайсе проводить, да обратно доставить.
Затем обратился ко мне.
– Как и обещал, Пресвятая Дева открыла, как помочь тебе. Над судьей есть власть. Но для этого тебе с бумагами надо в ратушу. Там сама разберешься.
Вот это новость! Эх, знать бы раньше… Ну да ладно, съезжу еще раз.
– Мне надо своих проведать, – замялся Бад.
– Так и проведай. Двух дней тебе хватит? А мы пока радостную новость во все края света сообщим. Пусть люди к нам приходят.
Я переглянулась с Бадом. Два дня – это вообще не срок. Отосплюсь, на службе постою. Посмотрю, как люди воспримут возвращение плата домой. А там и своим вопросом займусь.
В итоге обо всем договорились. Бад с товарищами отбыл, а мне пришлось до позднего вечера в деталях и лицах рассказывать, как все прошло.