Выбрать главу

Перед глазами еще плавали радужные пятна, когда «аномалия» схватила за шиворот и, сопровождая свои действия матерщиной, потащила куда-то. Определить направление Артист не смог бы при всем желании, зато голос узнал. Шах… Шах!

Хотел позвать товарища, сообщить, что жив, может, даже цел, поделиться радостью, которая переполняла, но с губ слетел лишь сиплый хрип.

– Твою мать, Артист, ты совсем, что ли, дебил? Придурок долбанутый! – продолжал ругаться Шах. – Как можно дурман-траву не различить?! Ее даже ночью видно! Да что там видно, от нее мертвечиной несет так, что глаза щиплет.

– Он перед ходкой сказал, что простыл. – Еще один знакомый голос – парень по прозвищу Хорек. – Насморк у него. Ты сам не слышал, что он гнусавил?

– А ты заткнись, мудила! Из-за тебя Верес мутантам на корм пошел!

Значит, четвертый участник группы погиб. Артист отметил это без какого-либо сожаления, но не потому, что ему было все равно. Верес казался неплохим мужиком, слегка замкнутым, туповатым, временами жестоким, но по-своему добродушным. Просто сейчас Артист не в силах был испытывать что-то еще, кроме радостного блаженства.

– А че это я виноват? – возмутился Хорек. – Верес сам полез за тем артефактом. Я не знал, что эта хрень электричеством жахнет.

– Не знал, но сказал, что арт безопасен, ублюдок!

– Я сказал, что видел похожий, и тот был безопасен!

– «Видел», «сказал», «похожий»… урод, твою мать! – цедил сквозь зубы Шах. – Подними автомат Артиста! Не видишь, задевает за кусты?! И быстрее давай, надо свалить подальше, пока твари там Кузю дожирают.

Ощущение, что его постоянно что-то тянет за руку и дергает, вдруг исчезло. И следом необычайная легкость разлилась по телу. Артист почувствовал, что его влечет куда-то вверх, в сияющую высь, будто автомат, цепляясь за ветки, камни, выступающие из земли корни деревьев, удерживал и сознание, которое, потеряв своеобразный якорь, опять стало ускользать. Но теперь уже не хотелось сопротивляться. Наоборот, пришло чувство, что так правильно, так нужно, так должно быть.

– Шах, а чего он лыбится? – спросил Хорек.

– Вот бл…! – выругался Шах.

Артист снова очутился на земле… она была похожа на перину из нежнейшего пуха, такая мягкая, приятная… С нее никому и никогда не захочется вставать.

От хлесткого удара по лицу голова дернулась в сторону. Боль обожгла щеку. Потом вторую.

– Эй! А ну хватит! Перестаньте! – воскликнул Артист.

Но его продолжали хлестать по щекам.

– Вы че творите?! Эй! Хватит, я сказал!

Слова звучали грозным криком в его голове, но на деле он не проронил ни слова, лишь блаженная улыбка сошла с лица.

– Чего с ним? – взволнованно спросил Хорек.

– Аномалия! Чего еще-то?! Надышался ядовитых спор. Хреначь его по морде, как только снова начнет лыбу давить. Если не поможет, сломай палец, в общем, сделай больно, только не давай потерять сознание. Если уйдет – считай, потеряли, а где мы еще такой ценный источник сведений найдем?

Земля уже не казалась такой мягкой, как раньше. Скорее наоборот – необычайно жесткой и холодной. Артист почувствовал, как его снова подняли и потащили дальше.

Сказанное Шахом каким-то образом просочилось в его уставший мозг, осело, укоренилось и заставило начать борьбу. За собственные разум, тело и жизнь.

Он гнал прочь подступавшую легкость, заставлял себя испытывать ярость и злость. Старался обрести некую точку равновесия, подобно пьяному, хватающемуся за стену в попытках остановить головокружение и успокоить взбесившийся вестибулярный аппарат.

Артист потерял счет времени. Иногда он проигрывал свои мысленные сражения, и тогда на помощь приходил Хорек, отнесшийся к поручению Шаха со всем рвением и старанием.

Болезненные удары вызывали непроизвольную волну возмущения, но при этом спасали, подпитывая гнев.

В какой-то момент боль показалась чересчур сильной.

«Только не пальцы! Хорек, скотина, не трогай пальцы, тварь!» – завопил Артист, с сожалением осознавая, что делает это лишь в своих мыслях.

– Он че, нас слышал все это время? – оторопело спросил Хорек.

– Я откуда знаю? Ну, если тебя тварью назвал, то, видимо, да, – ответил Шах. Потом добавил для Артиста: – Целы твои пальцы.

– Вы… вы меня слышите?! Я могу говорить?

– Ну, че-то бормочешь, да, – проворчал обиженный Хорек.

Артист попробовал поднять руку, чтобы убедиться в правдивости Шаха, но не получилось.

– Да целы, я сказал, – зло произнес сталкер.

– А… почему… так… больно?..

– Это я в тебя укол всадил.

– Я… ничего… не… вижу.

– Не все сразу. Жди. Отпустит.

Шах был прав. Артисту ничего не оставалось, кроме как ждать. Он лишь произнес: