– Точно толкан, – снова подал голос Сложный. – Небось хочешь измазать нас фекалиями, чтобы мы знали свое место?
Волкогонов не отреагировал на слова Бориса и распахнул дверь шире, демонстрируя, что внутри – обычный сарай, где на простом земляном полу ничего нет. Хотя в действительности это строение нельзя было назвать ни обычным, ни простым: то был один из самых коротких путей на собственно «Вятку», и проводник, обнаруживший этот путь, расплатился за открытие собственной жизнью.
– Петр, прикрой за собой дверь, когда войдешь, – невнятно из-за противогаза попросил Птенца проводник.
Не успел Птенец, вошедший последним, потянуть за собой скрипучую створку, как почувствовал, что та захлопнулась сама – так захлопываются сейфы в самых надежных банковских хранилищах. Снова открыть его непосвященному – попросту нереально.
– Теперь постарайтесь держать себя в руках, – предупредил Волкогонов и повернулся к ним обоим спиной, пытаясь нащупать в полутьме другую ручку, которая крепилась к еще одной двери с противоположной стороны. Затем он с силой распахнул створку. Сложный и Птенец замерли на пороге от неожиданности – перед ними открылась поистине фантастическая картина. Все пространство перед ходоками было усыпано полевыми цветами, такое великолепие можно увидеть лишь в середине июля, когда луговые растения этой полосы набирают самый сок и благоухают так, что можно потерять сознание.
– Как это? – выдавил Птенец. – Я же видел, что за сараем ровно такой же лес, как и везде!
– Вот это фокус, – восхитился Сложный, стараясь лучше разглядеть открывшийся пейзаж через стекла противогаза. – А на других Территориях ничего подобного не было, там все попроще, без телепортаций.
– Такой переход и впрямь можно назвать порталом на «Вятку», – кивнув, прокомментировал Волкогонов. – Правда, вернуться обратно этим же путем, просто открыв дверь сарая, уже не получится. Итак, мы на маршруте. И сейчас нам придется миновать «Бежин луг», пройти его насквозь.
– «Бежин луг»? – хохотнул Птенец. – Как у Тургенева?
– Тургенев здесь виноват лишь косвенно, – заверил клиента Николай. – Название локация получила с легкой руки своих первооткрывателей. Главная опасность кроется в цветущих растениях, которые источают, насколько нам известно, столь сладкий аромат, что обычно люди, вдохнув единожды, никак не могут надышаться. Ну и в итоге, одурманенные до эйфории, отправляются к праотцам. Крайне не рекомендую снимать противогаз и проверять это.
Проводник первым пошел по полю, по пояс утопая в цветах, а пыльца растений, сбиваемая ботинками, оседала на одежде.
– Если почувствуете сладкий привкус, немедленно дайте мне знать, – предупредил проводник, – возможно, ваш противогаз не так герметичен.
– Все равно чертовски красиво! – Птенец крутил головой, думая, что экспедиция по Территории ничем не отличается от обычной прогулки по весеннему лесу, хотя на Большой земле его отчаянно пугали рассказами о «Вятке».
Стоило им пройти несколько сот метров, утопая в луговом разнотравье, как Волкогонов замер на месте, буквально наткнувшись на мумифицированное человеческое тело. Даже на сморщенном от обезвоживания лице мертвеца можно было различить блаженную улыбку.
– Если у кого-то еще остались сомнения насчет опасности, можете полюбоваться, во что «Бежин луг» превращает самонадеянных людей.
– По крайней мере, на его лице отсутствуют следы страданий. Легкая смерть. Многие бы о такой мечтали, – подметил Борис, равнодушно перешагивая через мумию и следуя дальше за проводником. А вот Птенец завис у ног человека, рассматривая улыбающееся лицо, которое поразило его до глубины души: раньше ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
– Не стоит здесь задерживаться, – окликнул Птенца проводник, – фильтров надолго не хватит, а противогазы нам еще понадобятся.
Впереди виднелся лес, деревья с густыми широкими кронами устало перешептывались на осеннем ветру. Время от времени нечаянно оторванный с ветки листок уносился в круговерти собратьев далеко-далеко, пока наконец не достигал земли, где умирал окончательно.
– А это, наверное, «Дубрава Пушкина» или еще что-то в этом роде? – поддел проводника Борис; он двигался пружинистыми шагами, с легкостью неся свое поджарое тело; его дыхание даже не сбилось. А ведь тот же Волкогонов, ходивший на «Вятку» много лет, никак не мог привыкнуть к перемещениям в противогазе. «Похож на бывшего военного, – отметил Волкогонов, беря курс на деревья вдалеке и придерживаясь выбранного темпа. – Причем на уволенного в запас совсем недавно. Уж больно хорошо подготовлен. А вот второй, видать, даже срочную службу не проходил…»