Другою причиною недовольства были быстрые успехи евреев на более видных поприщах государственной и общественной деятельности. Образованные евреи, устремившиеся в различные области государственной службы и свободных профессий, часто выдвигались там благодаря своим дарованиям. Особенно бросались они в глаза в политической прессе: наиболее влиятельные либеральные газеты, где часто задевались больные места германской жизни, издавались евреями или имели талантливых сотрудников еврейского происхождения, хотя и совершенно чуждых еврейским интересам («Berliner Tageblatt», «Frankfurter Zeitung» и др.). Это «вторжение» евреев в общественную жизнь вызывало раздражение в различных кругах. Потомки феодалов, аграрии и юнкерство презирали новую денежную аристократию, в которой видное место занимали евреи. Бюрократы были недовольны вторжением еврейских чиновников в канцелярии, хотя никогда германские правительства не пускали их дальше средних ступеней служебной иерархии. Лица же свободных интеллигентных профессий — адвокаты, врачи, профессора, журналисты — испугались конкуренции. В той области, где личная конкуренция переплеталась с партийной политической борьбой, антиеврейские настроения были особенно сильны. «Евреи захватили всю прессу!» — вопили консерваторы всех оттенков, раздраженные популярностью либеральных газет. Реакционные газеты («Kreuzzeitung», католическая «Germania») старались опорочить либеральную прессу как «еврейскую», ненациональную, хотя еврейские либеральные журналисты писали в архипатриотическом духе.
Общественная юдофобия вполне совпадала с тенденциями германского правительства. После разрыва Бисмарка с либеральной партией, раньше помогавшей ему в деле объединения Германии, правительство все более склонялось в сторону феодально-юнкерской реакции, опорою которой был император Вильгельм I. Имперский канцлер, в котором пробудился консерватизм юных дней (том II, § 6), был озлоблен парламентской либерально-прогрессивной оппозицией, где большую роль играли еврейские депутаты Ласкер и Бамбергер. Критика «еврейской» либеральной прессы бесила его. Он думал о способах обуздания евреев, но ему лично как главе правительства было неудобно выступить против эмансипации, которую он сам на Берлинском конгрессе 1878 года отстаивал для Румынии, Болгарии и Сербии. Поэтому Бисмарк мог только радоваться новой юдофобской пропаганде в немецком обществе и оказывал ей неофициальную поддержку. Общественной юдофобией могли теперь прикрыться министры, которые, вопреки основному закону о гражданском равноправии, не назначали еврейских кандидатов на ответственные государственные должности; в таких случаях было готовое оправдание: народ не доверяет еврею-чиновнику или судье. Антиеврейская агитация оказывала правительству еще одну услугу: направляя социальное недовольство против еврейских капиталистов, она отвлекала внимание мелкобуржуазной и части рабочей демократии от социал-демократического движения, с которым Бисмарк боролся путем жестоких репрессий (законы 1878 года).