Сам он всегда старался держаться от них подальше, потому что насмотрелся на людей, забивших с помощью наркоты свои жизни в самую глубокую задницу, которую только можно придумать.
— Заметно? — понимающе спросил Мактирнан, отхлебывая из стакана янтарный напиток. — Да, Тони, я колюсь. Два раза бросал, думал, что завязал накрепко... Но все равно оно меня находит. Не знаю, что и делать. Нет, пока еще все не так плохо, я даже консультировался у одного ученого жука, который вроде бы соображает в таких вопросах... Но мне нужно лечиться. Серьезно лечиться. А для этого нужна куча бабок.
— Есть же какие-то социальные проекты. Метадоновая программа...
— Это все чушь, Тони. Ерунда.
Мактирнан допил виски и налил еще. К еде он почти не притрагивался, только отламывал кусочки чесночного хлеба.
— Ладно, не будем обо мне. Ты-то как? Что здесь делаешь, просто заскочил пожрать и выпить, или решаешь какие-то свои проблемы, а я тебе мешаю?
В чем в чем, а уж в проницательности Маку нельзя было отказать.
— Да, жду одного барыгу. Я угнал для него «Феррари».
— Круто. Этим и занимаешься?
— Когда как, — уклончиво сказал Антонио. — С машинами стало трудно — в них ставят разные жучки и прочие прибамбасы, которые потом легко отследить со спутника... Конечно, нормальные технари с этим справляются, но я-то не технарь. Я простой угонщик.
— Времена меняются, — согласился Мактирнан. — Судя по старым фильмам, раньше работать было значительно легче. Жучки, чипы, чертовы мобильники... Все напихано электроникой. А раньше было просто: взял банк и помчался, копы гонятся за тобой, а ты палишь в них. Все честно.
— Любишь старые фильмы? А как же книги? Ты раньше много читал, в колонии, — припомнил Антонио. Мактирнан сунул в рот новый кусок чесночного хлеба, запил виски и хмыкнул:
— Книги... Нет, Тони, книги я больше не читаю. Видишь ли, когда читаешь их много, то рано или поздно начинаешь понимать, что писатели начинают повторяться. Как будто ты это уже читал — те же истории, те же герои, та же хренова мораль... Нет, с книжками я завязал. Если бы так легко можно было завязать с наркотой... — Мактирнан помолчал и неожиданно расцвел:
— А помнишь этого придурка Карла Финни? Фашистика из «Арийского братства»?
— Не Карла, Мак. Курта.
— Один хрен.
— Конечно, помню.
— Я тут его год назад встретил в Оклахоме. Накачался, по-прежнему бритый... Он такой сделал вид, будто мы — офигенные приятели по отсидке. «Как ты, Джерри?! Где ты сейчас, Джерри? Где мотал срок в последний раз?!». Ублюдок. Думал, я брошусь ему в объятия и расплачусь о славных деньках в колонии Уошо-Каунти.
— А что ты сделал? — поинтересовался Антонио, оглядываясь по сторонам, потому что его заказчик непростительно запаздывал.
— Я его пришил, — улыбаясь, ответил Мактирнан.
...Заказчик тогда на встречу так и не пришел (позже выяснилось, что его накрыли копы с тремястами граммами героина), а Мактирнан взял у Антонио номер мобильника и пообещал, если что, позвонить. «Если что» — подразумевалось, если появится какое-нибудь взаимовыгодное дельце.
После этого Мак снова пропал и не появлялся пару лет. Антонио иногда вспоминал о нем, но решил, что Мактирнан или крупно попался и сел на длительный срок, или не угадал с очередной дозой... Но не тут-то было.
Телефон зазвонил, когда Антонио обсуждал со своим новым приятелем Кифером возможность ограбления вьетнамского магазинчика, не так давно открывшегося на окраине. Так уж вышло, что Кифер подрабатывал в конторе, занимающейся установкой сигнализационных систем, и знал, что вьетнамская семья, владеющая магазином, на сигнализации сэкономила. Он даже пронюхал, где именно под прилавком укреплен дробовик, и то, что дробовик этот не заряжен и небоеспособен, дабы не иметь неприятностей с законом за его хранение.
И вот, когда они уже почти договорились о деталях, позвонил Мактирнан.
— Надо встретиться, — сказал он, даже не поздоровавшись. — Через пятнадцать минут возле Фонтанов Белладжио.
— Мак, я не успею. Через полчаса, — ответил Антонио, прикинув время на дорогу.
— Ч-черт... Ладно, пусть будет через полчаса.
Фонтаны Белладжио, как и основную массу различных туристических приманок Лас-Вегаса, Антонио не любил. Хотя зрелище, конечно, потрясающее. Гигантские струи воды, поднимающиеся до ста пятидесяти метров в высоту, точно попадающие в такт звучащей музыке — это красиво. Обычно звучали Паваротти, Андреа Бочелли или Фрэнк Синатра. Все они были итальянцами, и это тоже немного грело душу Антонио. Но все равно, толпы туристов и излишняя помпезность его почему-то бесили.
Сейчас туристов было, как всегда, полным-полно.
— Фонтаны Белладжио, — говорил в мегафон экскурсовод, — это сложнейшее техническое сооружение, состоящее из тысячи ста семидесяти пяти струй воды, которые бьют из специальных установок, расположенных в искусственном озере. Это четыре с половиной тысячи ламп, обеспечивающих подсветку, сто миллионов литров воды, прошедшей химическую обработку, и сорок миллионов долларов, затраченных на создание!
Туристы, преимущественно пожилые японцы, качали головами и беспрестанно фотографировали. Тут же стояла группка азиатов помоложе, у одного из сверкающего стразами бумбокса горлопанил известный рэп-исполнитель Профессор Джей-Ти. Антонио спокойно относился к рэпу — была в нем какая-то уличная сила, бесшабашная удаль, другим музыкальным стилям не свойственная.
— Привет, Тони.
Мактирнан вывернулся из толпы, случайно толкнув седенького японца в яркой футболке. Тот заулыбался и что-то извинительно зашипел, словно был сам виноват в столкновении.
— Отойдем вон туда, там потише, а то эта чертова обезьяна бормочет во всю глотку, — сказал Мак, имея в виду звучащую из бумбокса рэп-композицию.
Они отошли в сторонку.
Мактирнан выглядел хуже, чем в прошлый раз. Лет на сорок, наверное... Ну, как минимум близко к сорока. Одет в запачканную то ли кофе, то ли соусом рубашку, небрит...
— Что ты хотел предложить, Мак? — с ходу спросил Антонио.
— Секунду... — Мактирнан похлопал себя по карманам. — Черт, сигареты... У тебя есть сигареты?
— Я не курю, — пожал плечами Антонио. — Уже больше года.
— Ладно, переживу. Слушай, Тони, есть хорошенькое дельце. Отделение банка... — тут Мак произнес совершенно незнакомое Антонио название. Впрочем, мало ли в Неваде банков. — Предлагаю его выставить на хорошенькую сумму.
— Ты с ума сошел. Это же банк. Его охраняют.
— Там сидит всего один охранник, толстый чувак, который не успеет оторвать свою задницу от кресла, как мы уже умчимся оттуда.
— Мак, ты что, продолжаешь смотреть старые фильмы? Или уже совсем старые, типа истории Бонни и Клайда или Деллинджера? На дворе двадцать первый век, если ты вдруг случайно этого не заметил.
— Все будет в порядке, пацан, — Мактирнан в первый раз назвал его так, как называл в колонии Уошо. — Если я берусь за дело, всегда все в порядке. А если что-то не в порядке, то я его быстро навожу.
— А еще у тебя есть отличный адвокат-кубинец, лучше любого еврея, который нас отмажет в самом нехорошем случае, — в тон Мактирнану сказал Антонио.
— Точно! — Мак расплылся в улыбке, обнажив полусгнившие пеньки зубов. А ведь он еще плотнее сел на иглу, подумал Антонио. Состояние зубов обычно о многом говорит... А сейчас скажет, что ему требуются деньги на лечение.
— Я боюсь за себя, Тони, — сказал Мактирнан. — Мне надо лечиться. Я слишком далеко зашел и хочу завязать, пока не поздно. Не хочется подыхать, хочется лежать где-нибудь в Ки-Уэсте на пляже и потягивать холодный коктейль... Ты поможешь мне, Тони? Мне больше никто сейчас не поможет, кроме тебя.
Антонио отвернулся, глядя на пульсирующую струю фонтана.