— Ты не больна? Не больна?
Обе девочки ничего не ответили, возможно, они уже заболели.
— Пожалуйста, разрешите нам пошептаться, — попросила Мальвинка.
И они зашептали что-то друг другу.
— Ай-яй-яй! — сказала тетя. — В обществе неприлично шептаться.
Услышав это, барышни совсем приуныли, и, когда поезд вбежал на станцию и тетя Цина встретила их с большой радостью и ликованием, они остались такими же тихими. Молча побрели со станции, молча сели в господскую коляску, не глядя по сторонам ни вправо, ни влево.
— Вы проголодались? — спросила тетя Цина.
Обе промолчали.
— Хотите молочка? — спросила тетя Цина и велела принести им по стакану.
Мальвинка только языком лизнула и тотчас вернула стакан.
— Плохое молоко, — решительно произнесла она.
Тетя Цина заглянула в стакан, попробовала молоко.
— Вкусное молоко, — ласково сказала она.
Теперь и Агнешка протянула стакан обратно.
— Плохое молоко, тетя.
— Если молоко плохое, не пейте его, — сказала родственница, которая привезла их.
Тетя Цина на мгновение задумалась.
— Пойдемте, малышки, я вам покажу хлев.
Мальвинка взяла маленькую Агнеш за руку, и они пошли словно приговоренные к смерти.
— Это корова, — сказала тетя Цина. — Она дает вкусное молочко.
Мальвинка посмотрела на Агнешку.
— Гадкая корова.
— Гадкая, — повторила Агнешка.
Начался обед. Мальвинка и Агнешка быстро завязали салфетки, взяли ложки.
— Вы любите гороховый суп?
Девочки ничего не ответили. Неужели они кажутся детьми, которые могут чего-то не любить? К тому же гороховый суп! Да он весь из зеленых шариков, яичной лапши, и даже сахар в нем есть! Тетя Цина думает, что ей прислали двух скверных детей, которые не умеют ни есть, ни пить, ни обращаться с вилкой и ножом.
Девочки попробовали немного супа — так деликатно, словно были принцессами из сказки, — но увы! — что поделать, если гороховый суп всюду хорош, а здесь ужасно невкусный.
— Плохой суп, — сказала Мальвинка.
Она оттолкнула от себя тарелку и скривила губы, будто желчи глотнула.
Тетя Цина хотела было возразить, но та, другая дама оказалась упрямой, она сделала знак, мол, оставьте, пожалуйста, малышки и сами перестанут бастовать.
— Что вы хотите делать? — спросила тетя Цина.
— Дома мы обычно ходим гулять, ложиться после обеда вредно для здоровья, — заявила Мальвинка.
— Тогда идите гулять, — сказала тетя Цина, — и они пошли за околицу, где было очень красиво, было много зеленой травы и много бабочек. Вдали гнал свиней и играл на рожке свинопас.
— Давай заблудимся, — предложила Мальвинка, и маленькая Агнеш согласилась. Они долго ходили, блуждали, прилегли разок под деревом, а потом побрели дальше.
— Теперь-то они напугались, — сказала Мальвинка. Наступил вечер, пять-шесть человек с желтыми фонарями обходили поля и кричали:
— Мальвинка! Агнешка!
Девочки слышали их голоса, видели фонари, но нарочно даже не шевельнулись.
— Пусть попугаются, — сказала Мальвинка. — Я барышня. Мы с тобой большие девочки.
— Да, — маленькая Агнеш прижалась к Мальвинке.
— Я письмо домой напишу, как здесь плохо, — разгневалась Мальвинка. — Гороховый суп невкусный, корова гадкая, и молоко плохое.
Их нашли и отвели домой. Светила луна. Мальвинка грызла ручку и писала, что место здесь плохое, что им связали ноги, просто беда, Агнеш кашляет, комаров много, блох много и бык взбесился…
— Ты можешь заплакать? — шепотом спросила Мальвинка у Агнеш.
— Могу, — сказала Агнешка и только подумала о маме, как слезы тотчас полились у нее из глаз, а Мальвинка подставила письмо, чтобы слезы накапали на него, и приписала: «Это мы плачем. Мальвин».
— Подпиши, — сказала она Агнеш и принялась водить ее рукой.
— У дяди доктора я умела есть, в гостях умела, всюду умела. — Она забегала взад и вперед. — Только тут не умею!
— Не ложись в кровать, — приказала она маленькой Агнеш. И, снова схватив перо, приписала: «Мама, здесь и кровати плохие».
Потом обе улеглись на пол, как два разгневанных ангела, и сдвинули золотистые головки.
1940
Перевод Е. Тумаркиной.
ВЕТКА СИРЕНИ
В траве, будто лежащие навзничь цыгане, насвистывают темные кузнечики. Потом блестящие златолицые птицы усаживаются на разбросанные облака — это звезды.