Другой стал кричать: «Бей его, бей!»
Часть стоявших на площади вышла за цепи и направилась по улице с криком: «Смерть ему, смерть ему!»
Приблизившись к монаху, лежавшему на земле, одни закричали: «Кто ты?»
А другие: «Сдавайся, изменник!»
Третьи: «Кто идет?»
А лежавший на земле монах кричал в свою очередь: «Бегите сюда, ради бога!»
Разглядев, наконец, что это был монах, подошедшие с большим трудом подняли его. Он оказался совершенно разбитым, так как во время падения его на землю язык колокола выскользнул у него из рук и крючком своим впился ему в плечо: когда же монах хотел подняться, то язык бил его по бокам и пояснице. Таким образом, он оказался весь измятым, и был еле жив. Вернувшись вместе с захватившими его на площадь, он отправился к приорам и рассказал им о наводнении, о том, как он упал и какой опасности подвергался; к этому он прибавил, что если бы производимый им стук не услышал караульный, ему бы не миновать гибели, а кроме того, он заявил приорам, что никогда больше не возьмет в руки щита, а тот, который был с ним, поломает на тысячу кусков, как только вернется к себе домой, чтобы никогда больше не носить его. После того, как приоры выслушали такое сообщение, пульс, который они было потеряли, снова вернулся к ним, и они разрешили всем разойтись по домам. Случай этот доставил большое удовольствие и в Мачерате, и в соседних местностях всем, услышавшим о нем, когда они представляли себе наводнение и падение брата Антонио.
Такими же невеждами и глупцами оказываются люди часто, и особенно во время войны, когда они из-за падения какой-нибудь четверти орехов или разбитой кошкой чашки поднимают всех на ноги, думая, что это неприятель. И по этому поводу они бросаются, сбитые с толку, подобно пьяным дуракам, и теряют зсякий рассудок.
Новелла 133
Когда император Карл, король Чехии,[357] спустился в Италию, чтобы овладеть се короной, когда он преуспел здесь, в особенности в Тоскане, и занял Пизу, Сьену и Лукку, флорентийцам показалось, что дела их идут очень плохо.
В числе приоров в эти времена были Уберто дельи Строцци,[358] Сальвино Беккануджи[359] и другие их товарищи. Когда они устроили совещание с вызванными на него, в зале собралось большое число граждан, которые искали опоры в словах мудрых людей. Одни говорили, что Карлу придется скоро за неимением денег уйти из Тосканы; другие: «Мы избегли гораздо больших опасностей», и все собравшиеся усердно утешались чесноком. Уберто дельи Строцци, один из приоров, был человеком старым и самым забавным, какой только жил в нашем городе, но в то же время очень бедным; Сальвино Беккануджи был также весьма беден. И вот, когда на совещании с приглашенными членами совета было высказано все, что было нужно, Уберто дельи Строцци поднялся с места и сказал им от имени приоров: «Мудрые члены совещания, выслушав ваши советы и видя, что вы вполне согласны между собой, синьоры обрели в этом величайшее утешение и положили немедленно привести советы эти в исполнение. Как Уберто, я хочу сказать вам одно: не так черен черт, каким его малюют. Пусть император этот пробудет здесь хоть и долгое время; он исчезнет, словно пролетит по воздуху, потому что он беднее Сальвино Беккануджи, нашего товарища, находящегося здесь».
357
[357] Карл IV Богемский (1316–1378) вторгся в Италию в 1355 г. с целью добиться в Риме коронования императором.