Это обстоятельство Дениса нисколько не смущало — в бою один на один он двигался нормально, так что — скажите на милость, помешает ему делать это против двух? Денис твердо запомнил афористическое высказывание ш'Тартака: «Остановка в бою — смерть!» Он полагал, что все премудрости связанные с передвижением в бою так же хорошо угнездились в его голове, как и все остальные техники, вставшие на свои места во время инцидента с Настаром, поэтому никакого беспокойства не испытывал, а как оказалось — зря.
В действительности он просто не успел начать боевой танец, его опередили. Ребята мгновенно, как облитые водой кошки, разлетелись по площадке, так что один из них оказался у Дениса за спиной, а другой перед лицом, и тут же одновременно атаковали. Того, кто нападал спереди, Денис успел сблокировать и даже нанес ответный удар, правда не достигший цели. А цели он не достиг потому что нападавший сзади вырубил Денис четким ударом в затылок… И снова Денис поплелся в «медсанчасть», как в начале своей карьеры, когда он из нее не вылазил.
Доктор встретил его, как старого знакомого, дал понюхать какую-то гадость, не лучше нашатыря, от которой в голове Дениса прояснилось, внимательно взглянул в глаза и вынес вердикт: «Сотрясение мозга — три дня без спаррингов».
Прежний Денис был бы в восторге от неожиданного отпуска от побоев, а новый почувствовал что ему будет чего-то не хватать.
«Мазохистом становишься помаленьку!» — съехидничал внутренний голос.
«Не мазохистом, а Конаном — варваром!» — не остался в долгу Денис, направляясь к бассейну купаться — так доктор назвал действо, происходящее в воде. Купаться он не запретил.
Денису, можно сказать, повезло — образовавшуюся лакуну в тренировочном процессе милостиво согласился заполнить ш'Тартак. Вообще, после драки Дениса с Настаром, он стал относится к нему, как… скажем так — не как к досадному недоразумению. Теперь, тренировочное время Дениса у Мастера войны было поделено примерно на три равные части: боевые танцы — Денис вспомнил, в карате это называется ката; фехтование и стрельба.
Строго говоря, термины фехтование и стрельба не совсем точно передавали суть дела. Под фехтованием имелся в виду бой непустой рукой, в ней мог быть: нож, меч, кинжал, камень, щепка, тряпка, факел, монета — перечислять можно до бесконечности — короче говоря, любой предмет.
Стрельба тоже была шире этого понятия в привычном понимании — под этим словом понималось воздействие на противника без непосредственного контакта. Кроме дротиков, копий, луков и арбалетов, канонических, так сказать, профессиональных инструментов, использовалась такая экзотика, как рогатки, пращи и духовые трубочки, наподобие используемых индейцами Амазонки — кстати, тоже с ядовитыми стрелками. Также к этой дисциплине относилось метание любых предметов, которые можно швырнуть во врага голыми руками, без использования соответствующих приспособлений типа луков, автоматов, управляемых ракет и тому подобных устройств. На тренировках использовались камни, ножи, заточенные монеты, кинжалы, сюрикены, мечи, стрелы — да — да, именно стрелы — мало ли придется метнуть стрелу рукой, или использовать ее в качестве копья — в жизни всякое бывает…
К удивлению Дениса, когда прошли три «больничных» дня, ш'Тартак сам зашел к Хадуду и договорился, что Денис будет вечером сначала заниматься у него, а потом приходить на боевую площадку максимум на пару спаррингов, вместо обычных восьми — десяти. Естественно, никаких возражений со стороны наставника Хадуда не последовало — у Дениса сложилось впечатление, что чем меньше наставник его видел — тем лучше себя чувствовал.
И его можно было понять — кому понравится работать с непонятным курсантом, приближенным к Мастеру войны ш'Эфу, который, в свою очередь, вхож к Великому магистру? Мало ли чего… Избытком честолюбия Хадуд не страдал, местом своим в жизни был доволен, менять ничего не хотел, в справедливость не верил, и от сильных мира сего всегда стремился быть подальше. Из всего этого можно сделать вывод, что наставник Хадуд был мудрым человеком.
Время, чтобы индивидуально заниматься с Денисом, имелось у ш'Тартака потому, что вечерами он курировал спарринги у группы краснопоясников. Особого внимания это занятие не требовало — они сами знали что делать и как. После боя отдыхали ровно столько, чтобы прийти в себя, ни мгновением больше, менялись партнерами, и вперед!
Как-то раз, во время занятия, у Дениса образовался маленький тайм — аут — ш'Тартак отошел к одной из спаррингующих пар, чтобы указать на какие-то ошибки — те что-то там накосячили, а он в это время как раз закончил кату и, ожидая Мастера, а заодно восстанавливая дыхание, с интересом наблюдал за рубкой остальных краснопоясников на боевой площадке. Тут надо отметить, что экскурсия проведенная Шэфом в первый день их пребывания в Ордене была далеко не полной. Территория обители оказалась гораздо больше, чем он продемонстрировал Денису, и включала в себя достаточное количество специализированных, будем говорить — полигонов, одними из которых были боевые площадки, представляющие собой участки местности со значительными перепадами высот, покрытые хаотически расположенными валунами, деревьями, песчаными проплешинами; травой; гравием; глубокими ручьями; лужами, кустарником и т. д. Таких площадок было по крайней мере две — во всяком случае Денис знал две: для белопоясников, где он работал с «мальчиками» Хадуда и вот эта — для краснопоясников. Исходя из того, что на каждой из площадок сражались курсанты строго одного цвета, не перемешиваясь, можно было предположить, что таких площадок должно было быть больше — минимум по одной на каждый цвет, но как было на самом деле Денис не знал.