— Обещает он, — хмыкнул Брок. — Ладно. Ты уверен, что у тебя не ебучий Стокгольмский синдром, или как он там называется?
— ПТСР есть, — пожал плечами Баки, — а этого нет, иначе бы психиатры сказали. Наверное.
— Хорошо. Наверное, — Брок тяжело вздохнул, потерев виски, как делал, когда думал. — Поехали, отвезу тебя домой.
— Брок, пожалуйста, — Баки не знал, о чем просит, но точно понимал, что дома он не уснет снова, будет метаться в полусне, думать о Броке. Баки чувствовал себя потерянным, не понимающим самого себя, но в том, что Брок ему нужен, он был уверен, но, похоже, он был не нужен Броку.
— Детский сад, трусы в панамке, ебать, — изрек Брок, делая очередной глоток кофе. Наверное, мысль пытаться отвезти Баки силой пришла ему в голову, но ушла как нереальная. — Что тебе “пожалуйста”? Или толком объясняешь, или поднимаешь свою жопу, и я везу тебя к Роджерсу.
Баки растерялся, потому что он уже все объяснил, как мог, но теперь, похоже, пришло время самому действительно задуматься над тем, что он чувствует, и почему так отчаянно не хочет уходить.
— Я… — он посмотрел на шоколадку в своих руках и зашуршал оберткой, принимаясь за нее. Говорить с набитым ртом было неудобно, зато время на подумать у него тут же образовалось. Брок не торопил его, ждал, и Баки казалось, что он это делает не от большого терпения, а почему-то еще. И это что-то еще давало надежду. — Я вспомнил тебя. Не так, я помнил тебя все это время, но безлико. А потом ты мне приснился, и я тебя вспомнил. И вспомнил ту мешанину чувств, которую я испытывал к тебе.
— А ты что-то испытывал? — удивился Брок, будто с надеждой, или Баки только показалось.
— Да, — уверенно ответил Баки. — Я всегда ждал тебя, даже после обнуления помнил, что есть кто-то очень-очень важный, и это был ни хуя не Пирс. Помнишь, когда ты меня мыл, я всегда старался коснуться тебя хоть чуть-чуть? Меня тянуло к тебе.
Брок кивнул, соглашаясь с Баки, но ничего не сказал, только отпил еще кофе.
— Это я сейчас понимаю, а тогда я боялся переступить черту, за которой ты двинешь меня шокером и уйдешь. И больше никогда не придешь, — Баки отломил еще кусок шоколадки и закинул в рот, давая возможность подумать и себе, и Броку.
— Мне говорили, что ты достаточно своенравный, — нашел подходящее слово Брок. — Что иногда не слушаешься с первого раза, норовишь кому-нибудь голову оторвать, если до тебя не так дотронуться.
— А твои приказы были странными, вроде и приказ, а похоже на завлекалочку такую странную, — прожевав, сказал Баки. — И шоколадки. С чего ты вообще взял, что я люблю сладкое?
— А что, не любишь? — от удивления брови Брока взлетели вверх, а Баки отломил еще кусочек шоколада.
— Полюбил с тобой, — пожал плечами Баки. — Я помню, что до войны со сладким было туго, а потом я его как-то не особо хотел. И тут ты даешь Зимнему шоколадку. Я ее попробовал от того, что ты сказал, что это вкусно. Вкусно и оказалось.
— Охуеть, я подсадил оружие Гидры на шоколадки, — немного нервно хохотнул Брок.
— Тебе ведь тоже нравилось меня касаться? — вдруг спросил Баки, глядя прямо на Брока, и его глазах отражался свет уличного фонаря.
— Нравилось, — не стал юлить Брок. — Ты… блядь, Баки, чего ты от меня хочешь?
— Я же сказал — тебя, — ответил Баки, горько усмехнувшись. — Что, Командир, живой, не оружием, я нравлюсь тебе меньше? Приятнее было чувствовать свою власть над, в общем-то, беззащитным существом, готовым выполнить любой твой приказ?
— Да ты ебанулся? Беззащитным? — Брок подавил усмешку. — Мои ребята тебя до усрачки боялись, я по-первости думал, от инфаркта скопычусь. Беззащитным. Ты мог шею свернуть любому, и тебе бы за это ничего не было.
— Мог, — не стал спорить Баки. — Но шокер, обнуления? От этого я защититься не мог. Так что, Командир, безответная кукла была лучше?
— Безответную куклу, как ты говоришь, я знал, — ответил Брок, а потом посмотрел Баки в глаза. — Тебя я не знаю.
— А хочешь узнать? — с тщательно скрываемой надеждой спросил Баки, понимая, что, даже если ответ будет “нет”, он не отступится просто так.
— Хочу! — с задорным вызовом сказал Брок, словно принимал пари. — И, раз ты такой же упертый, как Актив, оставайся, гостевую спальню сам найдешь. Только позвони папочке, скажи, что ночуешь у подружки.
После чего поднялся и пошел в душ, так и не включив свет.
Баки остался сидеть на темной, освещаемой только светом уличного фонаря, кухне, попивая чай и доедая шоколадку. Ему разрешили остаться, и Баки почти ликовал внутри, не совсем понимая, что его так взбудоражило, но Стиву позвонить все же стоило. Только он не представлял, что ему сказать.
— Стив? — Баки набрал номер и друг ответил почти сразу.
— Да, Баки, что-то случилось? — взволновано спросил Стив. — Ты где?
— Я… Я у друга, — Баки не хотелось врать, но и сказать всю правду он не мог. — Я у него останусь.
— Баки? — голос Стива был взволнованно-требовательным. — Давай я за тобой заеду, скажи, куда? Баки, пожалуйста.
— Стив, — Баки старался говорить как можно спокойнее и тверже, — я у друга. Я приеду завтра. Не надо за меня волноваться.
— Хорошо, — внезапно согласился Стив. — До завтра.
— До завтра, — отозвался в ответ Баки и положил трубку.
Посидев еще немного на кухне, слушая звуки льющейся воды из ванной, Баки пошел на поиски гостевой спальни. Она была сразу за спальней Брока, в которую Баки заглянул. В темноте сложно было что-то сказать о ее владельце, и Баки зашел в другую дверь, устроившись на кровати. Он понимал, что не уснет, поэтому просто сидел и слушал звуки в тишине ночи.
Вот Брок вышел из ванной, дверь открылась, осветив кусок коридора и немного комнату Баки. Свет погас, Брок прошел в свою спальню, коридор осветился светом оттуда, пошуршал там, видимо, надевая на себя что-то, и свет погас, а Баки услышал шорох складываемого покрывала, скрип кровати, и все стихло.
Просто пролежав еще час, слушая шум редких машин за окном, Баки поднялся и тихо-тихо зашел в комнату Брока. Сев в глубокое мягкое кресло, он принялся разглядывать практически раскрытого Командира в одних пижамных штанах. Он отмечал расслабленность позы, Брок спал, очень мило обняв подушку, но лежал так, что Баки разглядывал только его широкую спину и крепкую задницу, обтянутую скользкой блестящей тканью. Баки не знал, сколько он просидел, наблюдая за ним, пока Брок не перевернулся, раскидываясь на кровати, что-то шепча во сне, но слов было не разобрать. Когда комната из черной стала серой, предутренней, Баки вышел, глядя на безмятежную улыбку, такую, какой никогда не видел у Брока, но хотел увидеть вновь, для себя.
Баки уснул, даже не разобрав кровати и не раздевшись, просто подгребя под себя подушку и свернувшись в плотный клубок.
Когда он проснулся, Брока уже не было, но на столе в кухне он нашел записку, шоколадку и ключи от квартиры.
“Завтрак в холодильнике, я буду около восьми, не вламывайся ко мне больше, подружка. Хату на сигналку поставишь сам.”
Баки сложил лист бумаги, пахнущий Броком, и убрал в карман, непонятно зачем, словно больше его не увидит. Он решил, что надо съездить к Стиву, взять кое-какие свои вещи и успеть вернуться к Броку до восьми. Прикинув, Баки понял, что ужин-то он приготовить сможет, но понятия не имеет, что любит Брок, только, какой пьет кофе. Похоже, не только Брок будет узнавать Баки, но и наоборот.
Разогрев в микроволновке пару кусков мяса, на тарелку с которыми был приклеен стикер “ЗАВТРАК”, Баки попробовал и понял, что лучше на кухне Брока свои скудные познания в кулинарии не демонстрировать.
Баки вспомнил, что сегодня суббота, и он застанет Стива дома, если поторопится. Он быстро доел, помыл за собой посуду и пулей вылетел из квартиры, не забыв запереть ее и поставить на сигнализацию, с которой он разобрался ещё вчера.
Стив был дома и явно его ждал, сидя в гостиной с чашкой чая.