В самом деле, в чем сущность понятия колонии? В том, что она (колония) есть объект эксплуатации; в том, что ее развитие систематически задерживается в интересах "метрополии"; в том, что она является, при всех и всяких обстоятельствах, объектом экономического и политического порабощения. Никогда колония не выступает в качестве союзника "метрополии", никогда "метрополия" не ставит себе задачей поднять колонию до своего собственного уровня и т. д.
Но раз это так -- а это именно так,-- то прямо комично определять крестьянское хозяйство и мелкобуржуазную хозяйственную периферию вообще как колонию пролетарской промышленности. Это до такой степени очевидно, что вряд ли нужно развивать нашу мысль дальше.
Только в одном случае формулировки тов. Е. Преображенского оказались бы правильными. А именно тогда, когда речь шла бы не о движении к бесклассовому коммунистическому обществу, а к закреплению навеки пролетарской диктатуры, к консервированию господства пролетариата, и притом к его вырождению в действительно эксплуататорский класс. Тогда понятие эксплуатации было бы безоговорочно правильно в применении к такому строю. Равным образом было бы правильным также и обозначение мелкобуржуазного крестьянского хозяйства как, с позволения сказать, "пролетарской" колонии.
Но страшен сон, да милостив бог. Своеобразная цеховая, тред-юнионистская система взглядов, которая сквозит в статье тов. Преображенского, к счастью, не опирается на реальную практику. Это лишь некоторый индивидуально-теоретический вывих, который не пользуется -- по крайней мере, сейчас -- кредитом в наших рядах.
2. "ПОЖИРАНИЕ" МЕЛКОБУРЖУАЗНОГО ХОЗЯЙСТВА ИЛИ ЕГО ПЕРЕДЕЛКА?
Относительно связи между социалистической промышленностью и частным хозяйством (т. е. в первую очередь мелкобуржуазным) тов. Преображенский, между прочим, пишет: нелепо считать, будто "социалистическая система и система частнотоварного производства, включенные в одну систему национального хозяйства, могут существовать рядом одна с другой на основе полного экономического равновесия между ними. Такое равновесие длительно существовать не может, потому что одна система должна ПОЖИРАТЬ ДРУГУЮ. Здесь возможны: либо деградация, либо развитие вперед ("развитие назад" не есть развитие.-- Н. Б.), но невозможно стояние на одном месте" (с. 78).
Если сопоставить это место с концом формулы "основного закона", где тов.
Преображенский говорит о "собственном (т. е. пролетарском) земледелии", то у нас будет достаточно ясное представление о том, как мыслит себе автор "основного закона" неизбежную победу социалистического режима в хозяйстве.
Госпромышленность разрушает и вытесняет ("пожирает") мелкое хозяйство деревни, которое замещается (каким образом -- пока еще не совсем ясно) "собственным земледелием" пролетариата. Мелкое хозяйство разрушается ("пожирается") путем систематической эксплуатации (неэквивалентный обмен, налоги и различные средства внеэкономического давления), а пролетариат действует по аналогии с рыцарями первоначального накопления.
Если бы перспектива была (вернее, если бы она могла быть) такой, какой ее рисует тов. Преображенский, то поистине странными являются наши заботы о крестьянском хозяйстве. Но, впрочем, эту тему развивать здесь рано. Перейдем прямо к делу.
Правда ли, что мы обязательно пойдем через разрушение ("пожирание")
сельскохозяйственного мелкого производства? Верно ли это?
Мы думаем, что в корне неверно. Мы думаем, что эта совершенно неленинская (я говорю это отнюдь не для полемики в скучно-мелком смысле этого слова) постановка вопроса абсолютно не отвечает наметившимся путям развития в сторону социализма.
Что мы выдвигаем сейчас и на что мы ориентируемся в первую голову? На госторговлю и кооперацию. Какой план выдвинул Ленин, какую гениальную линию политики он дал для превращения мелкого производителя в члены будущей социалистической общины? Кооперативное объединение крестьян под руководством не буржуазии, а пролетарского государства, с его банками, с его кредитом, с его промышленностью и транспортом и т. д. и т. п. Согласен с этим планом тов.
Преображенский или нет?
Если он не согласен, тогда он обязан был выставить ряд доводов против "утопичности" (или чего другого: мы уж не знаем) этого плана. Если он согласен, тогда все его построение никуда не годится.
Ибо ведь ясно, "как апельсин", что в этом случае речь идет вовсе не об уничтожении, вовсе не о пожирании (путем "эксплуатации" и на манер периода первоначального накопления), а о постепенной переделке крестьянских хозяйств на основе их экономического роста. А это песня из совсем, совсем другой оперы, отнюдь не оттуда, откуда доносится "ужасно-пролетарская" (а на самом деле цеховая) "песнь" тов. Преображенского.
И здесь у тов. Преображенского та же игра в аналогии с капиталистическим развитием. И здесь тов. Преображенский совершенно не понимает основного своеобразия процесса как раз для Таких аграрно-крестьянских стран, о которых он в первую очередь и рассуждает. К социалистическому производству на земле мы придем не путем вытеснения крестьянских хозяйств советскими хозяйствами на почве разорения крестьянских хозяйств, а совершенно иным путем, а именно путем вовлечения крестьянства в кооперацию, связанную с нами и зависимую экономически от государства и его институтов; мы придем к социализму здесь через процесс обращения, а не непосредственно через процесс производства; мы придем сюда через кооперацию ""2"".
Как упомянуто, тов. Преображенский не ставит даже этого вопроса, хотя ленинские статьи были весьма убедительны.
Черного и белого не покупайте, "Да" и "нет" не говорите.
Тов. Преображенский не говорит ни "да", ни "нет" открыто.
По существу же он говорит "нет".
Однако у него есть одно характернейшее местечко, где это "нет" звучит довольно открыто, хотя и не без робости. Вот что пишет тов. Преображенский по этому поводу: "Что... касается непосредственных взаимоотношений между государственным хозяйством и мелкобуржуазным способом производства, то такие отношения вполне возможны и должны внести нечто столь же новое в экономическую историю человеческого общества, как и вся новая социалистическая экономика вообще.