– Силач что-то слышать! – в голосе супермутанта тревога.
– Что там? – карабин оказывается в руках словно сам собой. Это уже даже не рефлекс, а инстинкт.
В прицел видно только иссохшие изломанные кусты, заросшую ряской лужу и развалины хутора. Но причин не доверять у меня нет. Органы чувств у супермутантов развиты куда лучше, чем у людей.
– Силач чуять, – он перехватывает винтовку. – Человеки. Много оружия. Плохой день.
Плохой – это слабо сказано. Батарей к карабину у меня осталось до смешного мало. Выброс уже вот-вот начнется. А рейдеры, когда их много, становятся опасными противниками.
Кого ж еще здесь можно встретить, кроме этих ублюдков.
Самое смешное, что утром я обменял пистолет и коробку патронов к нему на пару стимпаков и упаковку антирада. А оставшиеся крышки потратил на жратву.
Ну, зато если подохну, то сытым.
Мысль вызывает нервный смешок.
Силач оборачивается, смотрит с подозрением. И спустя пару секунд выдает:
– Человеку смешно? Силач сказал смешное?
– Лучше заткнись, – советую ему и снова приникаю к прицелу.
Их пятеро. Вооружены до зубов. Судя по тюкам, что они свалили у люка, ведущего в подвал – караван.
Остановились переждать выброс. А это автоматически обозначает то, что мне его переждать не светит.
В небе уже грохочет. Черное брюхо нависшей тучи периодически вспарывают ветвистые молнии.
Если не выбью ублюдков с хутора – подохну.
– Человеку надо прятаться, – Силач словно читает мои мысли. – Силач помогать.
Каким бы тупым Силач иногда не казался, тут он прав. Другого выхода у меня нет. Либо сдохнуть в поле от радиации, либо попытаться отбить хутор.
И едва я, приняв решение, делаю шаг, тишину распарывает сухая очередь, Силач рычит, хватаясь за плечо, меж его пальцев течет красное.
Засекли.
Время словно замирает. Я не чувствую ни страха, ни возбуждения. В перекрестье прицела видна каждая деталь. Потертая кожаная куртка, криво склепанные железки, которые рейдеры зовут броней.
Выдох и выстрел.
Голова взрывается красным. Как спелый арбуз. Минус один.
Время возвращается в привычное русло. Я делаю еще пару прицельных выстрелов, попадаю еще одному уроду куда-то в район шеи.
– Силач не чувствовать боли! – ревет супермутант. – Поиграем, человечек!
Обычная его ахинея.
А к нам, между тем, уже бегут. Силач палит без разбору, как всегда забыв о том, что патроны нужно экономить.
Впрочем, в двоих ублюдков он попадает. Что уже хорошо.
Я судорожно меняю батарею, палец ложится на спуск. Привстаю, чтобы сделать очередной выстрел, а дальше...
Дальше все происходит, словно в замедленной съемке. Граната подскакивает на камнях, отблескивая ребристыми боками. Я словно со стороны наблюдаю за тем, как мое тело, совершенно отдельно от разума, совершает совершенно немыслимый прыжок. Но почему-то не в сторону проржавевшей бочки – единственного предмета, который мог бы послужить укрытием, а к Силачу. На землю мы летим вместе.
Боль обжигает. А потом я с облегчением проваливаюсь в блаженную тьму.
***
Я прихожу в себя резко, как будто кто-то нажимает кнопку включения. Под головой что-то удобное. Вроде бы даже теплое. Удивленно дергаюсь, пытаясь повернуться. Но сделать это мешает боль. Такая, что перед глазами словно все взрывается. Но вместо крика из горла вырывается только хриплый сип.