Я замолчал, и заговорил старик:
- Не Вы один совершаете такую ошибку. В ваше лихое время трудно успевать везде. Но, может быть, и не нужно везде? Может быть, просто следует определиться, что по-настоящему важно - а всему прочему оставить действительно свободное время?
- Конечно, Вы правы. Только это как с воспоминаниями о себе в детстве. Умом понимаешь, а как применить - не знаешь.
- Разница в том, что Ваше детство ушло навсегда, это теперь прошлое. А вот Ваш сын, Ваша семья - это настоящее. Попробуйте сделать правильный выбор - и Вы увидите, что это вполне возможно. В противном случае Ваш сын, когда подрастёт, последует по Вашим стопам.
Я бросил на старика взгляд.
- Именно так, - кивнул он. - Не нужно быть прорицателем, чтобы это видеть. Однажды, ещё будучи подростком, Вы поняли, что как личность - как самостоятельная личность - не интересны своей семье. И когда появилась возможность вырваться, начать собственную жизнь, Вы ею воспользовались. ...Вы ведь не общаетесь с родителями?
- Ну, я поздравляю их с праздниками...
- Значит, не общаетесь. И, боясь, что Ваш сын будет поступать так же, ничего не делаете, чтобы этого избежать.
- Да уж, - невесело усмехнулся я. - А Вы и вправду интересный собеседник.
- Взаимно. Я же Вам говорил - я встречаюсь с разными людьми, и у каждого есть, что рассказать. Впрочем, Вам пора.
- Пора?
Я посмотрел на часы-ходики, и в этот момент снаружи донёсся гудок.
Удивился я не столько своевременности напоминания, сколько этому звуку. Я мог бы поклясться, что так возвещать о своём приближении может только паровоз, но откуда ему взяться, если они давно ушли с линий?
- Приятно было с Вами побеседовать, - сказал старик и поднялся с кушетки. - Пойдёмте.
Вместе с ним я вышел из домика, и, оказавшись снаружи, уловил характерное "чух-чух-чух", которое окончательно убедило меня, что я не ошибся. Я взвалил на себя ёлку, в другую руку взял мешок - и в этот момент локомотив показался из-за кривой.
К этому моменту снег усилился, хотя до настоящей метели было ещё далеко. Три огня: два поменьше внизу и один большой и яркий вверху пробивались через мельтешение снежинок, мощная уверенная струя пара с равномерными хлопками устремлялась в бесконечное чёрное небо. Я глядел на приближающийся паровоз и не верил своим глазам.
Как? Откуда? Последний раз я видел такой локомотив лет десять назад - и тот на заводских путях. А чтобы с пассажирским поездом!
Казалось, сильнее меня уже не удивить - а не тут-то было! Когда паровоз, сбавив ход, подкатился к полустанку, и я смог его более-менее разглядеть, то понял - такой мне встречался вообще разве что в книжках. Он был даже не довоенный, а дореволюционный. Вот и надпись "Пожарный рукавъ" на красном ящике у котла. Жаль, что кроме неё и большой буквы "О" на будке я ничего не разглядел - ни номера, ни дороги приписки.
Довольно массивная конструкция на четырёх маленьких колёсиках показалась мне немного неуклюжей - впрочем, я всё равно был очарован этим почти живым существом, пышущим жаром и, казалось, равномерно вдыхающим и выдыхающим.
За паровозом тянулись несколько пассажирских вагонов - разумеется, тоже совсем не похожих на современные. Они были деревянные, с высокими прямоугольными окнами, всего на двух осях, а потому стучащие на стыках рельсов непривычно редко.
Локомотив медленно тянул их мимо меня, и я уж было решил, что он и вовсе не остановится, когда послышался тихий скрежет, и поезд замер. Так получилось, что возле домика дежурного, а, значит, и меня оказался самый последний вагон.
"Как-то неправильно он встал", - подумал я и обернулся к старику.
- Вот и Ваш поезд, - сказал он. - Точно по графику - как всегда.
- Эм... а Вы уверены, что я на этом доеду до Залесска? - не мог не спросить я.
- Абсолютно.
Дверь вагона открылась, и из дохнувшего паром салона показался проводник - в такой же старой форме, как и мой новый знакомый. И ненамного моложе.
- Это, наверное, специальный тур на музейном экспонате? - с улыбкой предположил я.
- Что специальный - это верно. Однако Вы поторопитесь - негоже заставлять машиниста ждать.
- У меня и билета нет...
- Это формальности. Вам пора, - настойчиво повторил дежурный.
Проводник сделал приглашающий жест рукой, и я, чувствуя себя так, словно меня дурачат, а я подыгрываю, ступил на лесенку.
- Помните, Вы человек, который знает, что ему нужно! - крикнул напоследок старик, и дверь вагона закрылась.
Это такое своеобразное пожелание счастливого пути?
Раздался умиляющий гудок паровоза, и почти без рывка поезд плавно покатился вперёд. Через окно в двери я видел, как старик машет мне напоследок, и ответил ему тем же.
- Пройдёмте, сударь, - сказал проводник и обвёл рукой пространство внутри вагона.
Кроме нас, там больше никого не было.
- Видимо, последний рейс на сегодня? - спросил я.
- Пассажиры не должны общаться.
- Почему же? - вскинул брови я.
- Таковы правила, сударь.
- Никогда не слышал о подобном.
- Полагаю, Вы заметили, что наш поезд не обычный...
- Это да!
- ...и правила для пассажиров тоже.
- Ладно, - пожал плечами я. - По крайней мере, никому не помешаю своей ношей.
Я прошёл в середину вагона и расположился на одной из простеньких деревянных скамеек: сам сел у окна, а ёлку и мешок положил рядом.
Проводник направился по проходу дальше.
- Погодите, - остановил я его, коснувшись рукава.
- Да, сударь? - если мой жест и не понравился ему, он никак это не показал.
- А билет? Я же не могу ехать бесплатно.
- Правила, сударь, - он поднял указательный палец вверх.
- Ах да, - с притворной улыбкой ответил я. - Ну конечно же - правила.
И отпустил его. Проводник проследовал дальше и, открыв дверь, перешёл в следующий вагон.
Оставшись один, я неловко поёрзал на месте. Происходящее никак не укладывалось в моём сознании. Выросший в стране, где сверхъестественному было место разве что в детских сказках, я не оставлял попыток найти убедительное объяснение событиям, участником коих стал. Однако ничего лучше уже озвученной мной идеи об особой прогулке на старом поезде, неизвестно кем и зачем организованной, я так и не придумал.
Я осмотрелся, но обстановка внутри вагона ничего не прояснила. Никаких листовок или плакатов - вообще ничего, что можно было отнести к современности. Разве что электрические светильники - впрочем, они появились в поездах, если я не ошибаюсь, уже в конце девятнадцатого века.