Нариман Туребаев
Новогодняя сказка о старой женщине, с моралью в заключении
Я увидел ее около полудня, когда народу в автобусах поубавилось, а больше находилось здесь праздных пассажиров, перемалывающих зубами жевательные резинки, да опоздавших на работу, о чем можно было догадаться по их опухшим, заспанным лицам. Она стояла в давно утратившей блеск черной шубке до колен, на ее правой морщинистой руке красовалось единственное украшение – обручальное кольцо, а на ноги ее в серых шерстяных колготках были надеты черные войлочные ботинки. Все, что на ней, имело корни в очень далеком прошлом, в моем детстве, всегда навевающем тоску при редких воспоминаниях о нем. Я бы дал ей на вид лет семьдесят, хотя, возможно, она была и старше – настоящий возраст вполне мог скрываться под обильным макияжем, и ее неестественно белое лицо с ярко-красным маленьким ртом сильно выделялось на фоне всего того нескончаемого серого вокруг, что всегда так огорчает горожан в преддверии Нового Года. В общем, она являла собой одну из тех одиноких хрупких старушек, каких много в последние времена бродит по городу. Но облик этот, запоминающийся, но несколько пошлый, быстро промелькнул в голове и забылся, поскольку все внимание мое было захвачено небольшой прозрачной полиэтиленовой сумкой-маечкой в ее руке, которую она застенчиво прятала за спиной. Рука постоянно выскакивала оттуда, и каждый мог видеть содержимое маечки – три пакетика чая, два кусочка хлеба и несколько белых салфеток. Я посмотрел в ее глаза, печальные и добрые, она быстро отвернулась к окну, и в этот миг история ее сегодняшних приключений стала видеться мне так ясно и подробно, что я до возвращения домой проговаривал ее мысленно раз десять, чтобы не забыть. И вот, уже находясь дома, я повествую вам эту, по-моему, милую вещицу – сочиненную ли, правдивую – решать вам.
Была она когда-то, в самое счастливое свое время, женой большого начальника, и не знала ни в чем нужды. Большому начальнику полагалось по его значительности обширное жилище, чем они вдвоем и владели, проживая в девяти просторных и светлых комнатах. Обитали супруги там часто поодаль, на больших расстояниях, когда приходилось кричать, чтобы услышать друг друга, но эти трудности общения доставляли им только чувство достойного спокойствия, напоминая об их уважаемом положении в обществе. Детей женщина не хотела, пока однажды муж не задумался о наследнике, полагающемся ему по стандартам его начальственного круга. И она, будучи понимающей и прогрессивной женой, сразу согласилась, а через три сезона они уже имели младенца, тихого четырехкилограммового мальчика, и юную няню, поселившихся в отдельной, тщательно устроенной детской. Поскольку заботиться о ребенке было кому, то и жизнь супругов мало изменилась с прибавлением семейства – они продолжали кричать друг другу из разных концов жилища, сообщая новости и слова обоюдной любви и признательности. Так прошли годы, высокие посты мужа сменялись еще более высокими, мальчик благополучно входил из детства в отрочество, а она почти не менялась, оставаясь все той же разумной и приятной женщиной. Я умолчу о мелком скандале, быстро заглохшем внутри семьи, когда ей пришлось выгнать чрезмерно любвеобильную няню – настоящие, почти непреодолимые сложности в ее жизни начались позже, и изменили траекторию ее безмятежного до этого существования в сторону стремительного падения.
А случилось то, что коснулось всех больших начальников в те тяжелые годы – в одночасье они лишились своих богатых кожаных кресел, из которых мудро руководили этим миром, а вместо них там воцарились юные, розовощекие молодцы с горящими глазами и великими планами. Сердце высокочтимого мужа нашей героини, конечно же, не выдержало такого мгновенного изменения обстоятельств, и он в скором времени скончался. Погоревав, женщина попыталась было взять судьбу в свои руки, чего никогда ранее не делала, и найти новую опору среди всевластных строителей нового мироустройства. Но тут ей открылся еще более горький факт, чем смерть мужа – она оказалась никому не нужной. Нет, ее добродетели и располагающий к себе вид никуда не исчезли, однако теперь в женском роде стали цениться другие прелести, а переделывать себя ей казалось крайне сомнительным и постыдным делом.
Эти тяжелые времена наша героиня пережила в большой бедности, но ни разу не опустилась до жалостливых просьб к тем старым друзьям мужа, которые еще сохраняли некое влияние. Все сбережения и те крохи, что она умудрялась изредка зарабатывать – все это отдавалось на обеспечение и воспитание сына, которого ей удалось уберечь от переживаний по поводу тогдашних тягот. И для нее самой стало неожиданным сюрпризом узнать, что она является любящей, бескорыстной матерью. Но постепенно, год за годом порушенный было мир начал приходить в себя, и люди снова обрели достаток, и могли себе позволить даже более того, что они имели до этих казавшихся вечными лет лишений.