– Ой…
Филиппо сообразил, что некоторые вещи беременным женщинам говорить, наверное, не стоит? И под укоризненным взглядом кардинала исправился:
– Нет-нет, их там не так много. Но даже одна зверюга может натворить дел… я даже гвардейцев с собой беру, это полностью безопасно.
Адриенна показательно выдохнула.
– Вы меня успокоили, ваше величество.
Ужасно хотелось спросить, едет ли с ним эданна Франческа, но Адриенна решила промолчать. И правильно. Вместо нее в разговор вступил кардинал Санторо.
– Ваше величество, едет ли с вами эданна Франческа?
– Нет. Но какое ваше дело?! – сверкнул глазами король.
Кардинал поклонился, всем своим видом демонстрируя беспристрастность.
– Ваше величество, тогда я просто умоляю вас… доминиканцы хотят поговорить с эданной. Ее замок находился невдалеке от места проведения дьявольского ритуала. Возможно, она что-то знает или кто-то из ее слуг…
– Вы на что намекаете, кардинал?! – Филиппо аж вперед подался, как тот лев. Еще бы! Его нежную и невинную фиалочку-Франческу посмели… заподозрить?!
УБЬЮ!!!
И плевать, что кардинал!
Кардинал под плевки подставляться не собирался, еще не хватало. И с хладнокровием опытного политика развел руками.
– Ваше величество, понятно, что эданна непричастна. Но она умна и наблюдательна. Могла что-то услышать, но не понять, о чем речь… просто потому… кто ж о таком ужасе подумает?
Филиппо выдохнул и сменил гнев на милость.
– А… ну да. Могла.
«Это доминиканцы с ней поговорить никак не могли», – зачесался язык у Адриенны. Но королева смолчала. Толку-то? То у эданны голова болит, то попа, то еще что… вот ей-ей, Адриенна бы сказала, что она от монахов бегает. Достаточно изящно и акку-ратно, но…
Бегает. А Филиппо это не объяснишь.
Ладно, пусть едет и охотится на волков. И… Адриенна честно сознавалась сама себе. Если с ним что-то случится на этой охоте, она от души порадуется. Потому что Филиппо…
Он неплохой.
Не злой, не подлый, достаточно управляемый. Но… из него получился плохой муж, плохой король и получится плохой отец. В этом Адриенна даже не сомневалась. Не дано.
У кого-то глаза голубые, у кого-то карие, а у кого-то недобор душевных качеств. Только вот с карими глазами жить можно, а как жить без ответственности? Без понимания других людей и даже без желания понять?
А вот преотлично! И живут, и других гнобят, и виноватых ищут… и находят даже на свою голову. Но это когда еще будет?
Да кто ж его знает. Может, с волками повезет? А?
– Отец, я не смогу поехать.
Дан Энрико только плечами пожал. Не сможешь?
Да и не надо. А что случилось-то?
– Серена очень просила встретить праздники в столице. С ней, – развел руками Эмилио.
– Попал, братец, – рассмеялся Рафаэлло.
– Завидуй, братец, – в тон ему отозвался Эмилио. А разве ему не стоит завидовать?
Серена – умница, красавица, а главное-то что? Что ей ничего не нужно! И приданое у нее есть, и связи неплохие, и Феретти может ей достаться… хотя тут Эмилио не особо претендовал. Уверена Серена, что брат жив? Да и прекрасно, пусть возвращается, имущество вернем! Ему, Эмилио Делука, чужого не нужно.
Казалось недавно, жизнь закончена, ан нет! У него есть любимая девушка, они помолвлены, они поженятся, ее семья в нем души не чает… жизнь прекрасна! А требовать всего и всего – зря судьбу гневить!
– С нами дан Марк вместо тебя поедет, – пояснил дан Энрико.
– СибЛевран?
– Да.
– Отец королевы?
– Да.
– Вроде он ко двору не рвался?
Энрико неопределенно хмыкнул. Не рвался. И не хотел. И едет дан Марк не ко двору, а на охоту. И, есть подозрения, разузнать что-то о своей Сусанне. Чтоб ее давно зверье заело! Но свой ум не приставишь и в голову не вложишь. Так что…
– Он и не рвется. Он просто едет, как обычный дан. Даже к дочери не заедет.
– Даже так? – Эмилио покачал головой. – Зря.
Дан Энрико только рукой махнул.
Бывает и так, что самые близкие люди становятся врагами. Особенно если им помогает чужая подлость. Лезет гадюкой в семью, шепчет на ухо, сцеживает яд на старые раны…
Вслух он такого не сказал. Сын еще дорастет до понимания этой горькой истины. Королева не может простить отцу его женитьбу, отец не может простить королеве конец этой самой женитьбы… так и пошла шириться трещина. И наполняться обидами, непониманием, холодом…
– Пусть в своей семье сами разбираются. А наше дело поохотиться как следует.
Рафаэлло кивнул и погладил рукой приклад арбалета.
– Да, с Леверранским чудовищем не удалось! Но сейчас… наша возьмет!
Забавно, но волки думали примерно так же. Их хозяин уж точно.