Помещение было узким, как пенал с единственным окном в торце. Откидывающаяся кровать, пристенный стол с единственным вмурованным табуретом и унитаз под окном. Камера изначально была рассчитана на одного человека, двое здесь бы просто не поместились.
На стене стрелкой было обозначено направление на восток, под потолком висел громкоговоритель, через который муэдзин призывал к молитве. Тигран не верил в бога, но в Халифате об этом распространяться не стоило. Поэтому Тигран добросовестно молился на своем коврике, хотя его никто и не видел. Нельзя недооценивать противника и серьезность своего положения. Картина складывается из мелочей. И неизвестно какая мелочь окажется решающей.
То, что его куда-то ведут, было хорошим знаком. Если, конечно, не вели на расстрел. Но они поднимались по лестнице вверх, и Тигран приободрился: для казни больше подходят подвальные помещения, а на верхних этажах работает начальство.
Он не знал, чего ждать от допроса и никак к нему не готовился: нельзя строить планы с гипотетическими проблемами, потом очень тяжело перестроиться. На месте все будет ясно, тогда он и решит, что говорить и как ему отсюда выбираться.
Наконец, его ввели в какое-то помещение, подвели к столу и усадили на единственный металлический табурет, вмурованный в пол. В глаза ему бил яркий свет от настольной лампы, и Тигран на мгновение ослеп.
— Свободны, — услышал он знакомый голос. Конвоиры щелкнули каблуками и вышли из помещения.
Тигран, щурясь, пытался разглядеть кто сидит за столом, но видел только силуэт офицера, листающего толстую папку документов. Офицер курил, неторопливо переворачивая страницы. У Тиграна начали слезиться глаза, лицо покрылось потом от жара лампы, он спрятал его в сгибе локтя.
Потом офицер выключил лампу.
— Итак, — спокойно произнес он, по-прежнему листая страницы лежавшего перед ним дела, — вы знаете почему оказались в тюрьме?
Зрение Тиграна понемногу восстанавливалось, но он по-прежнему видел только черные пятна перед глазами.
— Здравствуйте, господин офицер, — начал он, — я знал: все образуется и встанет на свои места. Мой сосед постоянно пишет на меня жалобы, будто мои овцы пасутся на его земле. Но это ложь, господин офицер, и все проверки, которые приходили к нам в деревню, безоговорочно признавали мою правоту. Но я не думал, что он дойдет со своими жалобами до столичного уровня!
Офицер достал из нагрудного кармана пачку сигарет и бросил на край стола:
— Курите, господин Такард.
Тиграна как ударили током: перед ним в военной форме сидел полковник! Тот человек, встречи с которым он хотел меньше всего. И, самое неприятное, из нагрудной кобуры у него торчал пистолет!
Тигран не раз в своей бурной жизни оказывался в тюрьме. Но оружие брать с собой на допрос запрещено, это опасно! А полковник точно не тот человек, который станет пренебрегать правилами безопасности. Тогда зачем?!
— Э… — споткнулся на полуслове Тигран, — здравствуйте, господин полковник. Извините, не сразу вас узнал. — Тигран не стал даже улыбаться, полковник на обаяние не клюнет. — А зачем вам сейчас пистолет?
— Майор, — поправил он Тиграна. — Теперь у меня такое звание.
Потом он выпустил вверх струю дыма и охотно пояснил:
— Поскольку я имел честь знать вас лично, это дело доверили мне. Но перед допросом меня пригласил полковник Демир, который сейчас возглавляет нашу службу. У него был адъютант великого визиря по военным вопросам, господин Бекниязов. Они оба уверены, что вы чрезвычайно опасный человек и обязательно попытаетесь меня убить на первом же допросе. И потребовали, чтобы я взял с собой пистолет.
Майор сделал паузу, потом серьезно продолжил:
— Они предупредили о неработающей камере в этом помещении. И на помощь мне никто не придет. Что скажете, господин Такард?
Разумеется, майор прекрасно знал настоящее имя Тиграна, но по-прежнему продолжал называть его старым именем. Зная его, Тигран не сомневался, что это издевка. Или, в лучшем случае, ирония.
— Очень жаль, господин полковник, что я создал такое превратное впечатление у господина адъютанта, — Тигран облизнул пересохшие губы. — Как я понимаю, вы получили конкретный приказ на мой счет?
— Приказ? — удивленно поднял брови майор. — Нет. Никакого приказа не было. Было предупреждение. Во всяком случае, я, — он сделал ударение на этом слове, — это понял именно так. Но давайте перейдем к делу. Итак, ваши подельники — майор перевернул несколько листов — Вардан Самарян и Арарат Ангурян во всем сознались. Более того, они во всем винят вас. А что по этому поводу можете сказать вы, господин Такард?
Вот как! Вардан и Арарат тоже в тюрьме. Все намного хуже, чем Тигран себе представлял.
Он потянулся за сигаретой, хотя и не курил. Ему срочно нужно было как-то простимулировать мозги. Майор достал зажигалку и толкнул ее к Тиграну. Тот прикурил, положил на место зажигалку и глубоко затянулся. Дым тут же заполнил легкие, Тиграна скрутило от приступа кашля.
Майор спокойно ждал, когда Тигран будет в состоянии отвечать.
— Господин Такард, теперь я хочу услышать всю историю вашего пребывания в Измире. Подробно и без вранья.
Тигран, наконец, откашлялся. Лучше от сигареты ему не стало, теперь в голове стоял тяжелый туман. И переходить к исповеди он не торопился.
— А в чем меня обвиняют, господин полковник? — спросил он.
Майор стряхнул пепел и кивнул на папку перед собой:
— Да тут много чего: и контрабанда оружия, и коррупция в крупном размере…
— Какого оружия? — удивился Тигран.
Майор серьезно посмотрел на него:
— Боевые роботы — это оружие, господин Такард. И для того, чтобы их завести в Халифат, вам неоднократно пришлось давать взятки как таможенникам, так и полицейским на всем пути следования груза. У вашего друга Ангуряна оказалась отличная память, он назвал нам четырнадцать имен с конкретными датами и суммами. По всем случаям возбуждены уголовные дела.
— А что вам нужно в таком случае от меня? — осторожно затянувшись, спросил Тигран.
— Детали, господин Такард, детали. Ведь контрабанда и коррупция — это еще полбеды. Но вы собирались свергнуть законную власть великого халифа, да будет он править вечно! А это самое тяжкое преступление в нашей стране. От ваших ответов будет зависеть и ваша дальнейшая судьба, и судьба ваших подельников тоже.
Тигран бросил окурок на пол и растоптал его ногой.
— Тогда мне тоже есть что сказать, господин майор, — спокойно сказал он. Туман в голове рассеялся, и он уже знал, о чем говорить и какого плана держаться. — Во всем виноваты эти два идиота Самарян и Ангурян…
«Как предсказуемо, — брезгливо подумал майор Кючук. — Все эти борцы за свободу отважны только у себя на кухне до первой встречи с суровой рукой закона».
— …я был только мозгом, который все планировал и отдавал распоряжения, — продолжил Тигран. — А они — моими руками, которыми я вертел как хотел.
— Что? — удивленно поднял брови майор. Такого поворота он точно не ожидал. — Вы признаете себя организатором преступного сообщества, планировавшего свержение законной власти великого халифа Абдул-Меджида III, да будет он править вечно?!
— Тоже мне «сообщество», — презрительно скривился Тигран, — три человека. Без этих идиотов я не более чем безобидный фантазер, начитавшийся глупых книжек. А вина вся на тех, кто воспринял эти фантазии серьезно и исполнял мои устные распоряжения.
Майор внимательно посмотрел на Тиграна. Этот коротышка действительно так глуп?
— Господин Такард, вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас принимаете всю ответственность на себя? Я настоятельно рекомендую вам тщательно подумать, прежде продолжить свои признательные показания. Потому как приговор за подобное преступление может быть только один — смерть.