Вот и посмотрим, как там дела обстоят. Зачем кого-то слушать, если все можно узнать самому?
Я подошел к двери, она тут же резко ушла вверх. В лицо ударил резкий порыв ветра с дождем, и я инстинктивно отшатнулся назад. Дверь сразу встала на место.
— Ну вот и молодец, — облегченно улыбнулся Илия, а во взгляде Беркера я прочитал насмешку.
«Э, парни, — мысленно усмехнулся я, — это не от испуга, я для разгона отошел!»
Я снова подошел к двери, и, как только она поднялась, резко оттолкнулся и выпрыгнул наружу.
ЗА ДВЕРЬЮ
Если срок пребывания в этой тюрьме зависел от комфорта, то здесь его не было совсем. И долго тут продержаться не смог бы никто: холодный дождь лил сплошным потоком, резкий ветер буквально валил с ног. Молнии закрывали небо, вокруг стоял непрерывный треск электрических разрядов. Здесь все было против меня, но ни страха, ни отчаяния я не испытывал. Наоборот! Было ощущение долгожданной свободы: я был один безо всяких дурацких законов, правил и моральных авторитетов. Ау, ребята! Приходите сюда, поучите меня жизни здесь! Вся эта дурацкая суета с разводом, дружный хейтинг, оцифровка, нелепые хакеры и игровые платформы — все это мгновенно ушло куда-то далеко вместе с прошлой жизнью. Впервые за долгое время все зависело только от меня, и только я выбирал как мне жить! Или как умереть.
Оставаться на месте было опасно, тут сплошная равнина, рано или поздно молния прошьет меня насквозь. Отличная смерть, джентльмены!
Я побежал… Точнее, попытался бежать. Но это было невозможно: вокруг была глина, она тут же налипла на мою обувь и каждый шаг давался с трудом. Первоначальная эйфория прошла и стало страшно: в мертвом свечении бесконечных разрядов до самого горизонта была равнина без единого дерева или строения, молния вот-вот найдет единственную цель. Бежать некуда, нужно возвращаться. «Ну и грязищи я им сейчас принесу!..», — некстати промелькнуло в голове.
Я разулся, кроссовки связал шнурками и повесил на шею. Идти стало легче, но было очень холодно. Интересно, я могу здесь заболеть? А лечить меня будут? Наверное нет, Судья ведь предупредил.
Чем дальше я шел, тем тверже становился грунт. Скоро я снова смог обуться. А потом и побежать. И сейчас я уже знал, куда мне: на горизонте показались горы, значит, мне туда, там можно будет спрятаться от дождя. Я не знал далеко ли до них, но убежище я мог найти только там.
Но до гор я не добежал: в какой-то момент моя нога ступила в пустоту, и я кубарем полетел по склону оврага. Склон был крутой и длинный, схватиться было не за что, я долго не мог остановиться, с каждой секундой набирая скорость. Потом с размаху врезался в ствол какого-то дерева. Кожа на ладонях была стерта до крови, колено разбито, я еле поднялся. Но спасение было именно здесь!
Тут росли огромные вековые деревья, а по дну бежал стремительный ручей из потоков дождевой воды. Стоять было больно, я сел под сосну, опершись спиной на ствол. Под деревом струи ливня были намного слабее, а ветра не было вообще. От меня шел пар, появилась усталость. Только сейчас я обратил внимание на обратный отсчет: он и правда считал секунды раза в три быстрее, чем раньше. Но меня сейчас это волновало меньше всего. Я устал и очень хотелось спать.
Но долго отдыхать у меня не получилось! Молния ударила в дерево, под которым я сидел, ствол разделился надвое, и верхушка сосны тут же загорелась. Молнии, которые, казалось, жили своей жизнью и никого не трогали, сейчас били исключительно по деревьям в овраге! Я с ужасом наблюдал, как деревья загорались одно за другим как спички, выложенные в ряд. А смолистые стволы тут же вспыхивали и начинали яростно гореть!
Отсидеться было невозможно: низину заволокло синим дымом, становилось трудно дышать. И повсюду был огонь! Сверху упала огромная горящая ветка и подожгла опавшую хвою на земле. Нужно было бежать, бежать обратно! Мне уже не хотелось красивой смерти от молнии, я хотел выжить в этом аду!
Бежать нужно было наверх, прочь из оврага: чем выше уровень, тем меньше были деревья! Но с каждым мгновением эта возможность становилась все более нереальной. И, наконец, нижний огонь соединился с верхним, заключив меня в огненный цилиндр. Поздно! Выбора не оставалось, я прыгнул в стремительно бегущую реку.
Поток понес меня с огромной скоростью, я тут же несколько раз налетел на подводные камни, а потом река с размаху бросила меня на ствол огромного дерева. От резкого удара я потерял сознание.
СМОКИН ДЖО
Мы часто переезжали с места на место. Я до сих пор не понимаю зачем — мой отец писал какие-то книжки и вполне мог это делать в любой точке страны. Я не читал его книг и до сих пор не знаю, насколько он был популярен. Впрочем, денег в семье хватало. Отец мне подарил виртуального тренера, его беспокоило, что я такой маленький и худой. Эта штука и сейчас недешево стоит, а тогда ее позволить себе могли очень немногие. Наверное, это главный подарок в моей жизни — друзей у меня не было, и я каждую свободную минуту проводил со своим тренером по имени Смокин Джо: отжимался, качал пресс, отрабатывал удары на интерактивном манекене. А в минуты отдыха с ним можно было просто поговорить, спросить совета или рассказать о проблеме. Он никогда не улыбался и никогда не шутил, но то, что он говорил — всегда было просто и правильно. Я даже не знаю кем для меня был этот виртуальный тренер — больше другом или отцом. А вот интерактивный манекен другом мне точно не был: на все мои удары он отвечал презрительным смехом и отпускал уничижительные комментарии. До сих пор бесит!
Каждый год мы переезжали в новый штат, в новый дом, а я шел в новую школу. И однажды мне пришлось применить свои знания уже не на манекене.
Я был младшим в семье, но отец и мать почему-то любили именно моего брата Стива. Он всегда был правильным и красивым ребенком как на картинке с банки детского питания. Рос крепким белокурым ангелом, и все соседи всегда были от него без ума. И учителя тоже — был он вежлив, и его ответы всегда первыми приходили на планшет преподавателей.
Вот за это Стива и били в каждой школе.
Тогда мы только переехали в Бисмарк, Северная Дакота. Редкая дыра, а я много разных мест повидал. Дом у нас был в паре кварталов от школы, мы добирались пешком. Нам нужно было перейти через футбольное поле, вот там-то нас и ждали. Точнее, не нас, ждали Стива. Главным был Бернт Майерс, с ним были близнецы Зиг и Альвин Бартлинг. Все трое — рослые и наглые.
Смешно об этом говорить, ведь им тогда было по тринадцать лет. А мне было одиннадцать. Но для такого возраста два года это не двадцать четыре месяца, это — вечность!
Бернт широко улыбнулся:
— Ну, здравствуй, гордость класса. — С этими словами он схватил рюкзак Стива и резким движением сдернул с плеч. Потом бросил вверх, провожая его взглядом. И вдруг резко ударил Стива ладонью по щеке. Братья Бартлинг тут же зашли сзади Стива и схватили его за воротник так, что он встал на цыпочки…
Вот тут-то я Бернту и врезал!
Я всегда после этого бил неожиданно — так больше шансов вырубить с первого удара. Стив был рослым парнем ничуть не меньше Бернта, если они и ждали сопротивления, то точно не от меня — худого рыжего заморыша, которого школьный рюкзак пригибал к земле.
Все как учил Джо: я ударил Бернта левой в живот, и он сразу согнулся пополам. И следующим ударом врезал ему правой в челюсть снизу. Братья Бартлинг ошалело смотрели на меня, а я скинул рюкзак и прыгнул к Зигу, и — левой в живот, правой в челюсть. Стив тупо стоял и мешал подойти к Альвину, мне пришлось перепрыгнуть через Зига. Альвин единственный, кто попытался меня ударить, но я легко увернулся и — левой в живот, правой в челюсть!
Стив стоял как оглушенный, ошалело глядя на меня.
— Бежим, Стиви, — крикнул я и дернул его за рукав.
Ух, как это было классно! Мы бежали, а мне хотелось кричать, хохотать — я в одиночку отделал троих верзил! Я часто дрался после этого, но такого ощущения счастья больше не испытывал никогда.