И, подняв руки над головой, он громко хлопнул в ладоши.
Позже Санди так и не смогла вспомнить, что же случилось на самом деле. Возможно, камни опоры моста раздвинулись, точно волшебные ворота. Или — могло быть и такое — они попросту исчезли. В казавшейся незыблемой каменной стене открылся черный провал. Послышался рокот, сперва тихий, но звучащий все громче и громче. С похожим звуком сходит с гор лавина.
— Что… — начал Дуг Каннибал, но не договорил.
Из образовавшейся дыры с шуршащим перезвоном хлынул сверкающий поток.
Санди в жизни не видела ничего подобного, только в кино про пиратов или Индиану Джонса. Сокровища… Блестящие золотые монеты, переливающиеся драгоценные камни, кольца, диадемы, оружие и ожерелья… И в отличие от кино это богатство ни на гран не выглядело бутафорским.
— Вот это, — сказал Юстас, — настоящее сокровище.
Из дыры выкатилась корона, украшенная крупными рубинами, и упала на самую вершину золотой горы. Санди наконец поняла, что это. Тот самый клад древнего короля, схороненный под мостом. Легенда, как часто бывает, оказалась вовсе не легендой. Но у той истории была и оборотная сторона. Проклятое золото…
Дуг Каннибал отступил на полшага. На лице отразилось замешательство, однако он быстро взял себя в руки. И пистолета не опустил. Оглядев сверкающую груду сокровищ, великан перевел взгляд на Юстаса.
— Золото?
— Оно самое, — кивнул Юстас. — Бери, если не боишься.
Дуг хохотнул — коротко и сухо.
— Боюсь? А кого я должен бояться? Вас?
Морщинистые лица растянулись в улыбках. Андреас сел, разминая плечо.
— Почему бы и нет? — сказал Глухой Боб.
— О! Ты мне угрожаешь? — усмехнулся Дуг Каннибал. Блеснули неестественно белые зубы.
Глухой Боб продолжал улыбаться.
— Не угрожаю, — сказал он. — Предупреждаю.
— Очень страшно, — сказал Дуг Каннибал. — Попадись ты моему братцу, он бы вырезал твою печень и съел у тебя на глазах. Но тебе повезло — я вегетарианец. Я не ем мяса.
Юстас цокнул языком.
— Потому и зеленый.
— Ага, — закивали его приятели.
Великан дернулся как от пощечины. Но потом он снова опустил взгляд — в стеклянном глазу заплясали золотые отблески. Дуг Каннибал убрал оружие. Нагнувшись, он зачерпнул целую горсть — монет и украшений без разбора. Меж пальцев, раскачиваясь, повисло ожерелье из крупных жемчужин.
— Ты думаешь, — сказал великан, обращаясь к Юстасу, — это помешает мне вас убить?
Старик развел руками.
— На самом деле, товарищ, — сказал Дуг Каннибал, — ты дал мне еще один повод. Не знаю, как и благодарить… Может, не будем ломать все кости? Ограничимся парочкой?
Он повертел золотую горсть перед глазами, любуясь игрой света, и убрал добычу в карман. Затем нагнулся и поднял следующую горсть.
— Он взял, — сказал Андреас, с пугающей легкостью вскакивая на ноги.
— То, что ему не принадлежит, — сказал Глухой Боб. Тонкий хвост хлестнул по ногам.
— То, что мы должны охранять, — сказал Юстас и оскалился.
Санди попятилась. Оборотная сторона истории… Кто то золото найдет, тот до дома не дойдет. Потому что это проклятое золото. Потому что его охраняет чудовище. Черт!
Можно было догадаться с самого начала — кто еще мог жить под мостом? Санди так привыкла к тому, что вещи часто оказываются не тем, чем кажутся, что упустила главное — еще чаще они оказываются именно тем, чем кажутся.
В «Популярном Путеводителе по Другой Калифорнии» Эштона и Кларка про Волшебную Страну написано немного. Граничит далеко на севере и то раз в сто лет… Теперь понятно, почему господин Воробей не мог прийти за ней сам, а нанял этого типа. Одно волшебство вытесняет другое — слишком разные законы и правила.
Еще меньше в Путеводителе написано об обитателях Волшебной Страны. Но тролли все же удостоились отдельного упоминания: «Опасны. Очень. Не будить!»
Санди закрыла глаза и заткнула уши.
Но хруст все равно услышала.
9
— Расскажи еще, — попросил Андреас. — Про эту свою Калифорнию.
— Еще? — Подхватив мелкий камешек, Санди пустила его скакать по волнам, распугивая стайки водомерок. Одиннадцать прыжков — не самый плохой результат.
Солнце клонилось к закату — пылающий багровый шар над далекими крышами города. Облака над горизонтом окрасились густыми темно-лиловыми мазками. По реке ползла длинная баржа — сухопарый тип на корме, завидев Санди, помахал рукой. Все было тихо и мирно. И все же…
Когда Санди открыла глаза, ничего уже не было. Ни сверкающей горы сокровищ, ни Дуга Каннибала, ни троллей. Остались трое стариков, которые как ни в чем не бывало пытались снова развести костер в бочке. Нет, они не прикидывались людьми подобно братцам — они были и теми, и другими. У Волшебной Страны свои правила.
Санди не стала спрашивать, что случилось с великаном. Меньше всего на свете она хотела это знать.
Сейчас Философское Общество сидело у стены, передавая друг другу самокрутку. Радостно улыбались в ожидании продолжения историй. Санди вздохнула. Что ж… Придется побыть здесь — по крайней мере до тех пор, пока не заживет нога. Хорошее убежище, и братцы сюда не доберутся. Но все-таки — это не ее королевство.
— Там есть Фабрика Грез, на ней делают сны, самые настоящие. Их продают в бутылках — обязательно из зеленого стекла, иначе сны могут испортиться. Когда сны свежие, они пахнут мятой, дурные — кислым вином… Если плохо закрутить пробку, сны могут сбежать. Они прячутся по темным углам, потому что не выносят солнечного света. Иногда они сбиваются в стаи и по ночам нападают на прохожих. Только Поэты-Карлики и Гончие Франкенштейна могут с ними справиться… Если идти на северо-запад от Города Танцующих Грибов, то в четверг выйдешь на Ничтожные Равнины. Там кочуют Дикие Президенты — они охотятся на голоса и поклоняются деревянным идолам. Там живет Оборотная Ведьма, она предсказывает прошлое…
— И ты все это видела? — с восхищением спросил Глухой Боб. — Ангелов там, летающих китов, танцующие грибы и Долину Смерти?
Санди покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Но когда-нибудь увижу. Обязательно.
— Ну надо же. — Глухой Боб глубоко затянулся самокруткой со Спинозой. — Это тебе не Дания!
Александр Громов
Фора
— Смотрите! Струйка воды отклоняется. Всем видно?
Дождавшись одобрительного мычания класса, Геннадий Родионович спрятал расческу во внутренний карман пиджака, закрутил кран и с торжествующим видом обратился к оболтусам:
— А почему она отклоняется, когда я подношу к ней расческу? Кто мне скажет? Почему бумажки только что притягивались к натертой сукном эбонитовой палочке? А? Губайдуллина, ты? Нет? Садись, Губайдуллина. Может, ты, Панасенко? Что «не-а»? Ты встань, встань. Не переломишься ведь?
Кто-то тихо заржал. Переломиться толстому Панасенко никак не грозило, разве что сплющиться под собственным весом. Сегодня класс был настроен весело: физик не свирепствовал, а показывал забавные фокусы. К числу последних, по мнению класса, относился аттракцион с извлечением Панасенко из-за парты. Сложная эта операция никогда не получалась с первой попытки.
— Ну-с? Мы внимательно слушаем.
Панасенко только сопел сквозь нос-пуговку, утонувший в необъятных щеках.
— И это все? Грачев, прекрати подсказывать. Если не терпится — скажи всем нам, а не одному Панасенко. А ты, Панасенко, садись. Подвиньтесь там, дайте ему сесть… Ну, Грачев?
— Электричество! — немедленно ответствовал щуплый и вертлявый всезнайка Грачев. — Это понятно, это примитив. Такое же электричество, как в сети, подумаешь!
— Такое, да не такое, — возразил Геннадий Родионович, отчасти довольный. — В случае с расческой и эбонитовой палочкой мы имеем дело с силами электростатического взаимодействия. Электроток — это одно, а электростатика — совсем другое. Почему, к примеру, вода, являющаяся соединением двух газов, существует на нашей планете в жидком виде? Из-за водородных связей, которые вы будете проходить на уроках химии и которые суть не что иное, как силы электростатического притяжения. Так уж устроены молекулы воды, что имеют плюс и минус… — Кое-как изобразив на доске пару сцепленных связями молекул воды и не услышав за спиной смешков, какие обязательно сопровождали этот рисунок, если кружок, обозначавший атом кислорода, выходил хотя бы слегка продолговатым, Геннадий Родионович приободрился и продолжал: — Теперь возьмем хоть сельхозавров. Какая причина заставляет их так называемые «тела» удерживать форму? Проще говоря, почему ветер не может растрепать сельхозавра, как облако?