Но, нравилось это людям или нет, роботы стали нужны, потому что к этому времени население Земли начало сокращаться. После долгих страданий, которыми был ознаменован двадцатый век, наступило время относительного спокойствия и гармонии, рационального устройства общества — хотя бы до известной степени. Земля превратилась в более или менее спокойную, тихую, счастливую планету. И людей на ней становилось меньше, но не из-за войн или эпидемий, а потому что семьи стремились быть не такими большими, предпочитая качество количеству. Сокращалось население Земли и за счет переселения во вновь открытые космические миры: люди отправлялись на строительство обширных подземных городов на Луне, в колонии на астероидах и спутниках Юпитера и Сатурна и на искусственно созданные спутники на орбитах Земли и Марса.
Так что теперь не приходилось беспокоиться, что робот захватит твое рабочее место. И вместо страха потерять работу появилась проблема нехватки рабочих рук. Нежданно-негаданно роботы, которых раньше воспринимали с такой неприязнью, со страхом и даже с ненавистью, оказались необходимыми для поддержания благоденствия в мире, где хватало материальных благ, но некому было мести улицы, водить такси, готовить пищу, топить печи.
Вот таким было время — время сокращающегося населения и возрастающего благополучия, — когда на свет появился НДР-113, будущий Эндрю Мартин. Использование роботов на Земле уже не находилось под запретом, но все еще существовали строгие правила, и робота можно было встретить не каждый день. А тем более робота, запрограммированного на выполнение всех домашних обязанностей, что в первую очередь имел в виду Джералд Мартин, приобретая НДР-113.
Едва ли у кого-нибудь еще дома был слуга-робот. Для большинства людей сама мысль об этом представлялась ужасной, да и удовольствие это дорого стоило.
Но Джералд Мартин — это вам не кто-нибудь. Он был членом регионального Законодательного собрания, и при этом могущественным членом, так как был еще и председателем Комитета по науке и технике, был человеком очень умным, с сильным характером и потому пользовался всеобщим уважением. Джералд Мартин непременно осуществлял все, что задумывал. И непременно приобретал то, что ему хотелось приобрести. Он верил в роботов, знал, что их приход неизбежен, что в конечном счете они станут неотъемлемой частью человеческого общества на всех уровнях.
И таким образом, используя свое положение в Комитете по науке и технике, он добился того, что роботы стали частью жизни и его, и его семьи. Он объяснял это своим желанием поглубже разобраться в таком феномене, как робот. А также намерением помочь своим коллегам по Законодательному собранию понять, как им лучше справляться с проблемами надвигающейся эры повсеместного распространения Роботехники. И Джералд Мартин великодушно предложил себя в качестве испытуемого и смело принял в свой дом группу роботов-слуг.
Первые роботы представляли собой простейшие модели с программой на выполнение отдельных рутинных работ. По форме они в известной мере были схожи с людьми, но если они и могли произносить слова, то очень немногие, а свои обязанности выполняли тихо и результативно, как и положено машинам, — каковыми они и были, без всяких сомнений. Сначала пребывание роботов в доме казалось семейству Мартинов довольно странным, но очень скоро роботы как бы растворились, превратившись в некий фон семейной жизни Мартинов, и уже не вызывали у членов семьи большего интереса, чем тостеры или пылесосы.
Но потом…
— Это НДР-113,—представил Джералд Мартин нового робота в один из прохладных, ветреных дней июня. Фургон для доставки покупок преодолел длинный подъем на вершину холма, где располагалось внушительных размеров поместье Мартинов, и лоснящийся, сверкающий механический человек был извлечен из упаковочного ящика. — Наш персональный домашний робот. Наш собственный верный слуга.
— Как ты его назвал? — спросила Аманда. Она была младшей из двух дочерей Мартина — малышка с золотыми волосами и проницательным взглядом голубых глаз.
— НДР-113.
— Это его имя?
— Собственно, это его серийный номер.
Аманда нахмурилась:
— Эн-ди-арр. Эндиарр 113. Странное имя.
— Серийный номер, — повторил Джералд Мартин.
Но Аманда будто не слышала его.
— Эндиарр… Нельзя же его так звать. Это совсем непохоже на имя.
— Вы только послушайте ее, — сказала Мелисса Мартин. Мелисса, вторая дочь Мартина, была на пять лет старше Аманды, у нее были черные волосы и черные глаза. Мелисса, по сути, была уже взрослой — так, по крайней мере, считала Аманда. Аманда же была ребенком, и поэтому Мелисса относилась к ней как к глупенькой. — Ей, видите ли, не нравится его серийный номер.
— Эн-ди-арр, — снова произнесла Аманда, явно не обращая внимания на Мелиссу. — Плохо. Просто никуда не годится. Что, если назвать его Эндрю?
— Эндрю? — переспросил Джералд Мартин.
— Там же есть буква «эн» и буквы «д» и «р». Эндр. Эндрю.
— Нет, вы только послушайте ее! — презрительно повторила Мелисса.
Но Джералд Мартин улыбался. Он знал, что превращение букв серии робота в его имя — явление не столь уж редкое. Роботы серии ДН часто становились Джонами или Джейн. АРЧ-роботы получали имя Арчи. ГУТ-роботы превращались в Гути. Ну что ж, а нам попался робот серии НДР, и Аманда хочет назвать его Эндрю. Прекрасно. Прекрасно. У Джералда Мартина была привычка позволять Аманде делать все, что ей нравится. Но, конечно же, в известных пределах.
— Очень хорошо, — сказал он. — Это Эндрю.
И он стал Эндрю. Настолько, что проходили годы, а в семье Мартинов никто и никогда не называл его больше НДР-113. Фактически его серийный номер был забыт насовсем, и приходилось специально смотреть его в тех случаях, когда нужно было отправлять его на текущий ремонт. Да и сам Эндрю часто заявлял, что забыл свой серийный номер, хотя это было не совсем так. Ведь на самом деле, сколько бы времени ни прошло, он ничего не забывал, — если, конечно, хотел помнить.
Но время шло, многое менялось в самом Эндрю, и у него все меньше и меньше оставалось желания помнить свой серийный номер. Он просто запрятал его в дальний угол в своей памяти и не собирался когда-либо устраивать его поиски. Он был теперь Эндрю, Эндрю Мартин. Эндрю из семьи Мартинов.
Он был высокий, стройный, грациозный, потому что так уж замышлялись роботы серии НДР. Он неслышно и ненавязчиво присутствовал в доме Мартинов, выходившем окнами на Тихий океан, безукоризненно выполняя их распоряжения.
Это был старомодный дом, больше подходивший веку минувшему; огромный и величественный, он действительно требовал целого штата слуг, слуг, которых больше не было — за исключением роботов, разумеется; в результате в семье возникали трудности, пока Джералд Мартин не предложил своего участия в эксперименте. Зато теперь пара роботов-садовников заботилась о ярко-зеленых лужайках и подстригала восхитительные живые изгороди из темно-красных азалий, и обрезала завядшие листья высоких пальм, растущих на холме за домом. Робот-уборщик расправлялся с пылью и паутиной. А робот Эндрю был камердинером, дворецким, дамской горничной и шофером для всей семьи Мартинов. Он сервировал стол, подбирал и разливал вина, которые так любил Джералд Мартин; он присматривал за семейным гардеробом; он приводил в порядок их превосходную мебель, заботился о произведениях искусства, словом, обо всем их многочисленном и разнообразном имуществе.
Была у Эндрю и еще одна обязанность, которая нередко в ущерб другим, обыденным домашним делам занимала большую часть его времени.
Поместье Мартинов — именно поместье, большое поместье — было удалено, обособлено от других — оно находилось на живописном холме над веющим прохладой синим океаном. Поблизости имелся небольшой городок, но единственный крупный город Сан-Франциско находился далеко к югу на побережье океана. Города начали отмирать, люди предпочитали селиться в домах, далеко отстоящих друг от друга, и общаться посредством электроники. И в своем величественном и прекрасном поместье девочки Мартин редко имели партнеров для игр.