— Тогда в раздевалке «Троянцев»! — воскликнула Паула.
— Нет. Ее я тоже обыскал от пола до потолка — шкафы, одежду, абсолютно все. Сапфиров там нет.
— Вор не мог быть настолько глуп, чтобы оставить драгоценности в проходе, по дороге в эту ложу, — задумчиво сказала Паула. — Может быть, у него был сообщник…
— Чтобы иметь сообщника, — устало произнес мистер Квин, — нужно знать, что собираешься совершить преступление. Однако никто, кроме самого мистера Уинга, не знал о его намерении взять сапфиры на стадион. Не так ли, мистер Уинг?
— Да, — кивнул Папаша. — Никто, кроме Рода…
— Постойте! — взволнованно крикнула Джоан. — Я знаю, о чем вы все думаете! Что Родди… имеет к этому отношение. Даже ты, папа! Но неужели вы не понимаете, насколько это глупо? Зачем Роду красть то, что и так будет принадлежать ему? Я не позволю вам считать Родди вором!
— Я и не считаю, — вяло отозвался Папаша.
— Значит, мы договорились, что преступление было непредумышленным и о сообщнике не может быть и речи, — продолжал мистер Квин. — Кстати, в этой ложе сапфиров тоже нет — я проверил.
— Но это просто нелепо! — заявила Джоан. — Меня не волнует потеря драгоценностей, хотя они очень красивые. Да и папа в состоянии ее пережить. Но сама изощренность кражи делает ее особенно мерзкой…
— Преступники, — заметил Эллери, — не отличаются разборчивостью, преследуя свои цели. Все дело в том, где вор спрятал сапфиры. От степени изобретательности и доступности укрытия зависит успех кражи. Очевидно, сапфиры спрятаны там, где их невозможно найти даже случайно, но откуда вор легко сможет забрать их в нужное время.
— Однако их нет ни в машине, ни в раздевалке, ни в ложе, ни у кого-либо из нас! — воскликнула Паула. — Это просто невероятно!
— Вовсе нет, если это осуществили, — пробормотал мистер Квин. — Вопрос в том — как.
«Троянцы» медленно, но верно продвигались к воротам «Спартанцев». Но на расстоянии двадцати одного ярда атака захлебнулась. Дьявольский мистер Остермур отбросил мяч назад к пятьдесят первому ярду.
Последняя четверть началась без изменений в счете, что явственно отражалось на зрителях — они чувствовали, что становятся свидетелями первого поражения «Троянцев» в истории Роуз-Боул. Неудачи действовали и на команду — «Троянцы» казались уставшими и обескураженными.
— Когда же он собирается использовать свой коронный номер? — бормотал Папаша. Внезапно бормотание перешло в оглушительный рев: — Давай, Родди!
«Троянцы» последним отчаянным усилием устремились вперед, но каролинцы не поддавалась. Благодаря одинаково высокому качеству игры Остермура и Родди ни одна из команд не могла добиться преимущества.
Тогда «Троянцы» пошли на риск. Один длинный пас… Успешно! Еще один… Счет стал равным…
Папаша Уинг, позабыв о сапфирах, вопил что было силы; Гэбби присоединился к нему, подбадривая Родди; Джоан подпрыгивала на сиденье; великий князь и мадам Мефисто проявляли вежливый интерес; даже Паула ощущала, что массовое возбуждение горячит ей кровь.
Только мистер Квин сидел нахмурившись, погруженный в размышления.
«Троянцы» упорно продвигались к воротам Каролинской команды. «Спартанцы» мужественно оборонялись, но отступали, будучи не в состоянии надолго завладеть мячом.
— Бей, Родди! Бей скорее! — орал Папаша.
Однако, когда стрелки больших часов уже приближались к неумолимой отметке, левое крыло «Спартанцев» прорвало линию противника, отбросив мяч на двадцать четыре ярда от своих ворот.
— Если они не пробьются в следующий раз, все пропало! — кричал Папаша. — Каролинцы заморозят счет, и будет ничья… Родди, сделай же что-нибудь!
И Родди словно услышал отчаянный вопль будущего тестя. Подхватив мяч у защитника «Троянцев», он подобно неудержимой лавине устремился к воротам противника. Никто не мог его остановить…
— Покажи им, Родди! — вопил Папаша.
«Спартанцы» тщетно пытались блокировать ворота. Мяч пересек линию одновременно с финальным свистком.
— Мы победили! — прохрипел Гэбби, исполняя боевой танец.
— Ура! — подхватил Папаша, целуя Джоан, Паулу и едва не поцеловав мадам Мефисто. Он был бесконечно счастлив.
— Кто победил? — совершенно искренне спросил Эллери.
Но ему не ответили. Пробившись сквозь толпу болельщиков, Родди, за которым следовала вся команда «Троянцев», ворвался в ложу и что-то сунул в руку папаши Уинга.
— Еще один мяч для вашей коллекции! — задыхаясь, вымолвил он. — Джоан!..
— О, Родди!
— Мой мальчик… — начал Папаша, переполняемый эмоциями, но не смог продолжать и прижал к сердцу грязный мяч.
Родди, улыбаясь, поцеловал Джоан.
— Помни, что у нас вечером свадьба! — крикнул он и помчался к раздевалке «Троянцев», преследуемый орущей толпой.
— Кхе! — вежливо кашлянул мистер Квин. — Думаю, мистер Уинг, нам пора уладить наши маленькие затруднения.
— Что-что? — не понимая, переспросил Папаша, глядя на мяч. — О! — Его плечи поникли. — Полагаю, нам следует уведомить полицию…
— По-моему, в этом нет надобности, — сказал мистер Квин. — Могу я напомнить вам миф? Много лет греки осаждали древний город Трою, но троянцы держались так мужественно, что греки, будучи весьма сообразительными ребятами, поняли: проникнуть в город им удастся только хитростью. Тогда один из греков придумал блестящий план, суть которого заключалась в том, что троянцы сами доставят греков в город. Как вы, несомненно, помните, план увенчался успехом. Видя, что греки отплыли на своих кораблях, троянцы, обуреваемые любопытством, собственными руками внесли в город оставленного их врагами деревянного коня, и в ту ночь, когда вся Троя спала, спрятавшиеся внутри коня греки выбрались наружу. Остальное вам известно. Могу я взять у вас этот мяч, мистер Уинг?
Улыбаясь, Эллери взял грязный мяч, открыл клапан и выпустил воздух, затем тряхнул им над ладонями Папаши. Из мяча высыпались одиннадцать сапфиров.
— Понимаете, — продолжал мистер Квин, покуда присутствующие безмолвно взирали на камни в дрожащих руках мистера Уинга, — вор вытащил футляр с драгоценностями из кармана Папаши, когда тот произносил речь в раздевалке своей любимой команды перед началом игры. Куртка лежала на массажном столе, и в толпе никто не заметил, как вор скользнул к столу, вынул футляр из кармана, бросил его в угол, предварительно изъяв сапфиры, и подошел к столу, где лежал ненадутый мяч, который должны были использовать в игре. Потихоньку развязав шнуровку, он затолкал сапфиры в пространство между кожаной покрышкой и резиновым пузырем, зашнуровал мяч и оставил его лежать на том же месте. Только подумайте — все время, пока мы наблюдали за игрой, сапфиры находились в футбольном мяче! Целый час его пинали, передавали, отнимали, валяли в грязи с лежащим внутри сокровищем!
— Но как вы узнали, что сапфиры спрятаны в мяче, и кто же вор? — спросила Паула.
Мистер Квин со скромным видом зажег сигарету.
— Когда все возможные укрытия были исключены, я сказал себе: «Один из нас вор, а тайник должен быть доступен для вора после игры». Потом я вспомнил миф и факт. Миф я только что вам пересказал, а факт заключался в том, что после каждой победы «Троянцы» дарили мяч мистеру Перси Скуайрсу Уингу.
— Но вы же не думаете… — начал ошеломленный Папаша.
— Очевидно, вы не стали бы красть собственные драгоценности, — улыбнулся мистер Квин. — Значит, вором был тот, кто извлекал равные с вами преимущества из того факта, что мяч должны были презентовать вам в случае победы. Поэтому я понял, что похититель — человек, который внезапно стал ярым болельщиком и, несмотря на свой молчаливый характер, сидя в ложе, вслух умолял «Троянцев» выиграть, который знал, что, когда мяч подарят Папаше Уингу, только он — хранитель разнообразных и бесчисленных сокровищ Папаши — сможет незаметно извлечь из мяча сапфиры… держите этого старого прохвоста, ваше высочество!.. Мистер Гэбби Хантсвуд!