Тут на пирсе показался запыхавшийся от долгого бега Балаганов и приветственно замахал оттуда руками:
– Меня, меня не забудьте!
– Вот и Шура, – облегченно сказал Остап. – Ну что ж. Раз все в сборе, то в путь. Нас опять ждут шторма и приключения!
– На свою пятую точку, – пробормотал Козлевич, но пошел заводить мотор. Ему тоже порядком надоело куковать возле берега без всякой понятной для него цели. К тому же знакомые контрабандисты с грузом французского коньяка, произведенного в Житомире, куда-то пропали.
– Шура, отдайте швартовы, – скомандовал Бендер подошедшему Балаганову, – и прыгайте на борт нашей «Куин Мэри».
– Как, катер снова переименован? – удивился Балаганов, сбегая по трапу на палубу.
– Ну не можем же мы удирать от чекистов на корабле с названием «20 лет Октябрьской революции», – пояснил Остап. – Вы, Шура, назначаетесь моим старшим помощником. Козлевич – рулевым. Я, так и быть, снова возьму на себя роль командора. Баковые – на бак, ютовые – на ют, шкафутовые – на шкафут правого борта. Отдать концы! Поднять паруса! Курс – зюйд-ост!
– Есть, командор! – радостно ответил ему Балаганов и оттолкнулся багром от причала.
Старенький катер, медленно лавируя, пошел мимо больших кораблей, стоящих на рейде и удивленно смотрящих на маленькую букашку, путающуюся у них под бортами. Черноморск постепенно исчезал из виду вместе с работниками «Геркулеса», оживленно обсуждавшими исчезновение товарища Бендера, и агентами НКВД, бегающими в растерянности по городу и не подозревающими, что гражданин Бендер, вместо того чтобы сидеть в каталажке и подписывать свои показания, умываясь при этом кровью, только что выскользнул из их теплых объятий и теперь плывет…
Кстати, а куда направляется маленький, затерявшийся в волнах Черного моря катерок с громким новым именем «Куин Мэри»? Кажется, этого не знает даже сам Остап.
***
– Срочно принесите мне личное дело гражданина Бендера, – отдав тихим голосом распоряжение стоящему возле двери по стойке «смирно» сержанту, майор государственной безопасности Корейко Александр Иванович обратил, наконец, внимание на тихо сидящего в углу бывшего бухгалтера «Геркулеса» Берлагу. – Итак, гражданин Берлага, продолжим нашу беседу. Так кто все-таки отдал приказ об устройстве Бендера в «Геркулес»? Кто допустил его в святая святых организации – ее финотдел? Полыхаев или Скумбриевич?
– Я точно не знаю, – дрожащим от волнения голосом ответил ему Берлага. – По идее, это должен был быть Полыхаев. Он как директор подписывает приказы. Но вполне возможно, в тот момент он был в отпуске и всем распоряжался Скумбриевич. Я, чистая правда, мамой клянусь, сейчас не помню. Помню только, как все сотрудники тогда очень удивились появлению товарища, извините, гражданина Бендера у нас в «Геркулесе». Александр Иванович, можно мне воды?
– Воды? Да вы мне еще ничего путного и не рассказали. И для вас я никакой больше не Александр Иванович, а товарищ майор государственной безопасности. Вам все понятно?
Берлага послушно закивал головой. Он сейчас очень и очень раскаивался, что в далекие уже времена не дал в долг до зарплаты Корейко пять рублей, и вполне справедливо полагал, что Александр Иванович обязательно вспомнит об этом омрачающем их отношения факте.
– Пять рублей мне пожалел, видите ли. «Вы Александр Иванович живете не по средствам». Сейчас ты, Берлага, всю правду мне выложишь про гражданина Бендера. Устроили, понимаешь, врага народа в самое сердце лесной промышленности, снабжая того данными о заготовках древесины в Южном округе.
Корейко открыл принесенное ему личное дело Бендера.
– Так, так. В деле есть показания гражданки Грицацуевой об исчезновении ее гражданского мужа товарища Бендера О.И. Есть также показания отца Федора Вострикова из сумасшедшего дома. Про какие-то бриллианты рассказывает. Полная чушь. Чарушникова Максима Петровича, перед расстрелом сознавшегося о существовании тайного общества «Союз меча и орала». И наконец, Ипполита Матвеевича Воробьянинова – отца русской демократии, как он сам себя называет, прибывшего к нам из Берлина с целью свержения Советской власти. Оказывается, гражданин Бендер вовсе не мелкий мошенник, как мы предполагали ранее, а белый офицер, глава крупной антисоветской организации, раскинувшей контрреволюционные сети от Москвы до Черноморска. Целью которой, судя по всему, было убийство самого товарища Сталина!
Берлага при этих словах вжал голову в плечи и мелко затрясся.
– Поверьте, я тут ни при чем. Я всего-навсего мелкий советский служащий.
– Мелкий? А когда вы давали против меня показания этому врагу народа, о чем тогда думали? Увести! – Корейко кивнул головой в сторону конвоира.