- Прости..те..ти....я правда никудышный дух и хранитель.
- Ну вот опять ты принижаешь свои заслуги. Разве не ты предложил использовать парное заклинание? Разве не ты следил за своей хозяйкой все десять лет? Разве не приходил к ней ночью, когда она уже спала, и не помогал? Ты самый преданный из всех, кого я создал.
- И всё же я не могу справится с проклятьем. Стоны людей! Я слышу их. Им больно, но я ничего не могу сделать.
- Конечно можешь. Ты можешь использовать заклинание обратной стрелы.
- Точно, - немного заплаканная мордочка лиса просияла, - так проклятье не исчезнет, а лишь перейдёт к тому, кто его и наложил. Как же я раньше не догадался. Огромное спасибо, отец. Отец?
Прохладный ветерок всколыхнул промокшую шёрстку. Вульп больше не ощущал присутствия Эру. Это была их третья встреча, и дух надеялся, что не последняя.
- Может, это и к лучшему. Больше не могу поддерживать этот режим, - глаза снова стали зелёными, - нужно бы закончить здесь поскорее.
Очень скоро на потрескавшейся почве появилась жёлтая печать. «Alaria izumi» - последние слова заклинания Вульп произнёс впопыхах. Через пару мгновений печать начнёт высасывать скверну из големов, превращая их обратно в людей, а когда процесс закончиться, проклятье вернётся к своему создателю.
- Пора присоединиться к остальным. Надеюсь, без меня эта глупая ведьма не натворила делов.
Приём у царя
Дверь в тайную комнату медленно открылась.
- Пересчитай, их должно быть ровно тринадцать. Если упустишь хоть одного, скормим нашему лорду тебя.
Лютер затаили дыхание. Эхо довольно сильно меняло голос, но он был уверен, что уже слышал его. Второй голос было не разобрать. Грубоватый бас бормотал себе под нос гадости, наверняка обращённые в адрес первого.
- Десять, одиннадцать, двенадцать....проклятье! Где ещё один?!
Он принялся рыскать по комнате в поисках последнего пленного. Лира пряталась за перевёрнутым столом. «Ну же, сделай ещё шажочек» - через мгновение сильный удар оглушил стражника. Со стороны входа послышались поспешные шаги. Лютер оттащил тело в тёмный уголок и нырнул к Лире. Наконец человек показался в проходе.
- Мак? - Лютер совсем не ожидал увидеть старого друга.
- Мируюки послала сигнал о помощи, и вот я здесь. Что у вас происходит? Снаружи всё разрушено.
- А Мируюки, ты видел её там?
- Нет, только несколько людей на площади.
Так странно было видеть Мака в одежде фей. Ярко-синяя рубашка и такого же цвета штаны сменили его мрачный плащ. Однако глаза остались такими же чёрными даже после снятия заклинания. Сейчас в комнате находилось тринадцать пленников и шесть членов отряда.
- Будет легче передвигаться, если нас будет меньше. Пусть сёстры выведут пленных, а мы продолжим путь. Когда убедитесь, что жители в безопасности, найдите Мируюки.
* * *
- Чёрт, ну и грязно же здесь.
- Это Лютер научил тебя ругаться? Я уже говорила, что он плохо на тебя влияет.
Они пошли по другому коридору, из-за чего не встретились с остальными. Летучие мыши то и дело пролетали над головами путников, издавая настолько противные звуки, что Юи пару раз хотел поджечь их.
- Не смей вредить безобидным существам, иначе превращу тебя в крысу.
- То есть я никому вредить не могу, а мне можно?
- Привыкай, - она беззвучно хихикнула.
Юи ненадолго погрузился в мысли, причём сделал это так сильно, что не заметил груды камней и споткнулся. Ловко подскочив, он тут же провёл рукой за ухом. Цветок был на месте.
- Фух, - он радостно выдохнул.
- Что это?
- Подарок от одной девушки.
- Девушки? А я-то думала забрать тебя себе, - она провела мягкой ладонью вдоль шеи мальчика, заставляя того покраснеть, - как жаль.
- Ты ч-ч-чего творишь?!
- Да шучу, расслабься. Слишком мрачная здесь атмосфера, вот решила разрядить.
- Ну и шутки.
Дальше шли в тишине. Мируюки рассматривала древнюю мозаику, в которой описывалась вся история Милтрона. «Ну и дурак этот Асиноэль! Как можно быть таким жестоким?» - в ёё голове что-то щёлкнуло, и горестная улыбочка расползлась на лице, - «Да и я не лучше. Будь мы немного мягче, наши жизни сложились бы иначе». Увы, прошлого не вернёшь. Надо жить настоящим. Ведь если ты живёшь воспоминаниями, то считай, что живёшь без смысла. А без смысла жизнь не отличается смерти.