* * *
ПЕТРОГРАД. 27 февраля (12 марта) 1917 года.
К исходу часа под началом полковника Кутепова было уже девять вполне боеспособных рот, кавалерийский эскадрон и 36 пулеметов. Правда не все пулеметы удалось исправить, и их везли с собой больше для демонстрации силы, чем исходя из их боевой ценности. К бывшим ранее двум ротам Лейб-гвардии Преображенского запасного полка и роте Лейб-гвардии Кексгольмского запасного полка присоединились так же две роты Лейб-гвардии Литовского запасного полка и сводная рота Лейб-гвардии Волынского запасного полка. Кроме того к отряду присоединились рота Лейб-гвардии 4-го Императорской Фамилии запасного полка под командой штабс-капитана Розенбаха, рота Лейб-гвардии Семеновского запасного полка, ранее "потерявшаяся" рота Лейб-гвардии Егерского запасного полка, эскадрон Гвардейского кавалерийского запасного полка и полсотни разведчиков из разведывательной команды Лейб-гвардии 1-го Стрелкового Его Величества запасного полка.
Не обошлось и без происшествий, повлекших жесткие решения со стороны Кутепова. Так ему пришлось отстранить от командования командира Лейб-гвардии Литовского полка, который наотрез отказался подходить к построившимся солдатам своего полка, услышав речь Кутепова перед солдатами Волынского полка, сославшись на то, что он не сомневается в предстоящей расправе со стороны нижних чинов. Пришлось так же отстранить командира разведывательного отряда и командира кавалерийского эскадрона, которые отказались отдавать приказы своим людям, ссылаясь на то, что люди устали и их нужно отпустить на отдых. Полковник назначил временных командиров из числа их заместителей, а самих проштрафившихся командиров отправил под арест. Впрочем, он нисколько не сомневался в том, что те сбегут, поскольку выделять людей на их охранение полковник не собирался.
Тут со стороны Литейного орудийного завода и с колокольни Сергиевского всей Артиллерии Собора ударили пулеметы, кося всех, кто подвернулся под руку, включая солдат сводного карательного отряда, слоняющихся дезертиров и обыкновенных гражданских зевак. Рядом с Кутеповым рухнул на снег один из солдат, другой был ранен и повалился с диким криком боли.
Часть солдат, особенно те, кто ни разу не был в бою, кинулась в рассыпную, другие же стали занимать позиции в подворотнях, за афишными тумбами, деревьями, в полуподвалах и других возможных местах. Развернутые пулеметы дали ответный огонь, стараясь подавить огневые точки мятежников.
- Ваше высокоблагородие, - к Кутепову, пригнувшись, подскочил унтер, - штабс-капитан Розенбах приказал сообщить вам, что со стороны Марсового поля идет большая толпа. Рота с двумя пулеметами развернута на углу Пантелеймоновской и Моховой и будет препятствовать прохождению толпы дальше.
Кутепов кивнул.
- Передайте Розенбаху мой приказ открывать огонь на поражение при продолжении продвижения толпы в сторону роты.
Унтер козырнул и зигзагами, пригнувшись, побежал через проспект. Убедившись, что с ним все в порядке, полковник повернулся в сторону виднеющейся колокольни. В этот момент пулемет в Соборе замолчал, и солдаты сконцентрировали огонь на орудийном заводе. Стрельба на этом участке постепенно усиливалась с обеих сторон, однако можно было отметить, что огонь со стороны мятежников носил значительно более хаотический характер и пули далеко не всегда летели в сторону людей Кутепова, иногда кося и праздных зевак на проспекте.
Улицы, как это не может показаться странным, были довольно многолюдными. Даже выстрелы, звучащие с обеих сторон, казалось, не очень тревожили собравшихся. Точно так же, как в далеком 1993-м году в Москве находилось немало желающих поглазеть на бой в центре города и на стрельбу из танков по зданию парламента, так и здесь, в году 1917-м от Рождества Христова от зрителей не было отбоя.
Видимо такова уж натура русского человека с его неизменным фатализмом и желанием получить острые ощущения от драки сильных мира сего или от еще большего желания стать свидетелями падения былого величия. А может и наоборот стать свидетелями рождения нового вне зависимости от того, кто в этой бойне победит.
Бой между тем продолжался, то нарастая, то затихая, перейдя уже в ту фазу, когда уже трудно понять, где и кто, кто в кого или кто за кого. Выстрелы слышались отовсюду. Хаос усиливался и, несмотря на значительно численное преимущество со стороны восставших и значительно большее количество винтовок на их руках, бой все же исход склонялся на сторону сводного карательного отряда. Что, впрочем, не было удивительным, учитывая полное отсутствие дисциплины и боевой организации со стороны бунтарей. Те же мятежные солдаты, хотя и подняли бунт, но умирать не пойми за что не очень-то стремились и на рожон старались не лезть.