Я усмехнулся:
- Что ж, Александр Петрович, я рад вас видеть в добром здравии.
Мостовский, поглядывая на то, как его орлы связывают руки Добронравову и отводят в угол остальных, встал с кресла и спокойно ответил:
- Взаимно, Ваше Императорское Высочество. Не замерзли в авто?
- Нет. Мы долго не стояли. Грузовик - ваша работа?
- Степан постарался. - Мостовский кивнул на унтер-офицера из своих. Тот подтянулся и доложился:
- Унтер-офицер Урядный, Ваше Императорское Высочество!
- Молодец, братец!
- Рады стараться Ваше Императорское Высочество!
- И как ты умудрился?
Гигант ухмыльнулся и подкрутил свой длинный ус.
- Дык, до войны у свояка в гараже работал, усю ихнюю железную нутрость знаю. Дело не хитрое...
Я пожал руку Урядному, тот аж раскраснелся от удовольствия.
- Александр Петрович, напомните мне после о Степане. Но, господа, дело еще не не завершено! Что там с письмом?
Мостовский вытянулся:
- Письмо доставлено адресату и встретило понимание. Нас ждут!
Я кивнул и обратился к бывшим моим конвоирам.
- Что ж, господа, я обиды не держу на вас, потому как вы выполняли приказ, не зная о его преступности. Но сейчас всем, кроме штабс-капитана Добронравова, я предлагаю решить с кем вы - с Государем Императором, который готовит принятие народных законов о земле, власти народной в уездах и деревнях, об статусе ветеранов войны и наделении их особо землей и хозяйством, о многом другом для столь же важном простого народа или же вы с заговорщиками, которые хотят свергнуть Богом данную власть и всласть грабить народ русский?
Народ зашумел. Люблю задавать вопросы с очевидными ответами, типа кем хочешь быть - молодым, здоровым и богатым или старым, нищим, больным и отсидевшем на зоне лицом нетрадиционной сексуальной ориентации? Реакция меня не разочаровала - не прошло и пяти минут, как мы все грузились в автомобиль и грузовик. Тушка штабс-капитана Добронравова была заброшена в кузов и наша колонна двинулась навстречу рассвету.
* * *
МОГИЛЕВ. 28 февраля (13 марта) 1917 года. НЕСКОЛЬКО РАНЕЕ.
- Ну, что там, Ваше Императорское Высочество? Пригодился пакет? Стоило оно тех усилий?
Я хмуро поглядел на Мостовского.
- Ваши усилия, дорогой мой Александр Петрович, привели к катастрофе.
Видя его растерянную физиономию, я пояснил:
- Фокус в том, господин Мостовский, что в вашем пакете ничего не было. В смысле ничего вообще. Он, видите ли, оказался пустым.
- Как пустым?! Как так?
Я промолчал. Мостовский нервно зашагал по перрону. Затем вполголоса горячо заговорил.
- Во имя чего же мы с боями прорывались в Могилев? Во имя чего я потерял несколько человек? Кому это было нужно?! А может мне дали неправильный пакет? Или письмо перепутали? Вместо письма положили чистый лист бумаги? Ведь, черт возьми, должно же быть рациональное объяснение этой нелепице! Я не понимаю... Вы уверены?
- Уверен.
Штабс-капитан опускает глаза под моим тяжелым взглядом.
Выслушав его сбивчивую речь, я заметил:
- А еще я уверен, что ваше письмо погубило Императора и всю нашу Империю. Я имел глупость выполнить данное вам обещание не вскрывать пакет и несчастье воспользоваться вашим письмом для аргументации Государю. И вот, в момент, когда я его почти убедил, черт меня дернул за руку достать ваш пакет. Можете представить, какой эффект на Государя произвела чистая бумага вместо списков заговорщиков? Итог - Государь уезжает. Впереди его ждет западня, арест и принуждение к отречению от Престола. А Россию ждет анархия и гражданская война. Именно мы с вами, из-за вашего рокового пакета, теперь несем моральную ответственность за грядущую гибель России и за те миллионы русских людей, которые теперь погибнут по нашей с вами милости. Вот так, Александр Петрович.
Штабс-капитан подавлен. Нервно рвет ворот и пытается вздохнуть поглубже. Хрипло спрашивает:
- Неужели ничего нельзя сделать?
Жестко смотрю ему в глаза.
- Смотря на что вы готовы для спасения России и Государя.
Мостовский выдерживает взгляд и твердо отвечает:
- Кого надо убить?
Я чуть истерически не расхохотался, так забавно звучала в это время и в этих обстоятельствах эта популярная в мое время фраза. Но штабс-капитан серьезен.
- Приказывайте, Ваше Императорское Высочество.
С минуту мы бодаемся взглядами, а затем я киваю в конец императорского состава.