— Но вас уволили?
— Я был главным инженером проекта, — сказал Тайлер, поджаривая лососину. — Мы только что начали составлять спецификации и первоначальные планы. Потом, через два месяца, проект отозвали. Сказали, что бюджет Пентагона пересмотрен и на финансирование нет денег. Мне это тогда показалось подозрительным. Никто не отменяет ни с того ни с сего проект стоимостью почти в полмиллиарда долларов. Но они заплатили хорошую неустойку, и мы занялись другими работами. Я считал, что проект накрылся, и больше о нем не вспоминал до сегодняшнего дня.
— Но они его не отменили. Они просто наняли фирму Коулмена и сменили название на «Оазис».
— Видимо, так. Речь идет о бункере, достаточно большом, чтобы обеспечивать жизнь трехсот человек в течение, по крайней мере, четырех месяцев. Автономное электроснабжение, система очистки воды, воздушный фильтр, обширные продуктовые склады и все удобства, какие можно ожидать на пятизвездочном курорте. Все под землей. Предполагалось место даже для животных и гидропонных оранжерей.
При упоминании о животных Дилара вспомнила человека, упавшего с «Космической иглы».
— «Ибо всякая плоть извратила путь свой на земле», — сказала она.
Тайлер уставился на нее.
— Именно это сказал тот стрелок, прежде чем разжать руки. Я спросил его — почему? Почему он преследовал нас?
— Они строят новый ковчег. Но вместо корабля — подземный бункер.
— Что?
— Та фраза, — сказала Дилара. — Она из Библии. Бытие, глава шестая.
— История о Потопе?
— Так сказал Бог Ною, прежде чем решил смыть с лица Земли грехи человеческие и звериные.
— Я не знаток Библии, — сказал Тайлер, — но, насколько помню, Бог сказал, что больше такого делать не будет. Одноразовая акция.
— Вы имеете в виду его договор с Ноем. «Поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли»[7].
— Для меня звучит железно. Кончено, та группа может и не верить в Бога.
— А вы?
— Как я вам уже говорил, я скептик.
Тайлер замолчал, явно не желая продолжать.
— С другой стороны, они вполне могут верить в Бога, — сказала Дилара. — Многие воспринимают Библию буквально, а в ней конкретно говорится, что именно Бог не будет никогда больше опустошать землю.
— То есть, формально говоря, на этот раз грязную работу может взять на себя кто-то другой?
— Просто хотела сказать, что у кого-то могли возникнуть такие мысли.
— Я знал некоторых, у кого они вполне могли возникнуть.
— Но нужно быть безумцем, чтобы пойти на такое.
— Думаете, это невозможно? После всего, что с нами случилось?
— Каким образом они могут вызвать потоп, который уничтожит мир?
— Назначение бункера — защищать его обитателей от радиации, биологического заражения и химических веществ. Во времена Ноя, возможно, человечество стер с лица земли Потоп, но я думаю, что на этот раз они планируют повторить то же самое с помощью оружия, которое убило людей в самолете Рекса Хейдена. Возможно, связь с Ноевым ковчегом — просто аллегория.
Дилара помолчала.
— Связь не может быть чисто символической. Сэм сказал, что мой отец нашел его. Настоящий Ноев ковчег. Все намного сложнее. Я знаю.
— Возможно, мы выясним больше, исследовав обломки самолета Хейдена. Сможем заняться этим завтра, когда прилетим в Феникс. А пока что нам нужно отдохнуть.
— Я просто не нахожу себе места. Мне все время кажется, что нужно что-то делать.
— Нужно, — сказал Тайлер. — Откройте «шардоне», — он показал на лежавшую в холодильнике бутылку и разложил дымящиеся куски лосося по тарелкам. — Ужин готов.
Тайлер долил остатки вина в стакан Дилары. В голове слегка мутилось. Он ничего не пил с тех пор, как начал работать над проектом на «Шотландии-один», и вино подействовало сильнее обычного. Локке был рад, что у него появился повод заняться готовкой — из-за частых поездок подобное случалось редко, но сам процесс доставлял ему огромное удовольствие.
Разговор за ужином никак не касался последних событий. Тайлер рассказывал о своей работе, а женщина услаждала его слух описаниями разных забавных случаев на раскопках. Когда она дошла до рассказа о начальнике и страдавшем метеоризмом верблюде, Тайлер сам не заметил, как расхохотался.