В трехтомник вошли практически все сохранившиеся материалы: стенограммы докладов и прений, газетные отклики, устав общества, списки его членов, хронология заседаний РФО. Все это должным образом оформлено и прокомментировано. Особенное значение имеет перечень участников заседаний РФО с краткими биографиями, составленный Сергеем Половинкиным, – важная основа для дальнейшего изучения этого круга. Впрочем, некоторые уточнения к списку можно предложить уже сейчас. Например, Герман Баронов действительно учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета, но курса не окончил (по некоторым данным, уже после революции получил диплом Томского университета). Умер он, по всей видимости, в 1943 году (в апреле этого года его сактировали из лагеря в Мариинске). А дополнительные сведения про Ивана Пузино, включая даты жизни (1888 – ок. 1961), информацию о переходе в католицизм и проч., без труда находятся в Интернете.
И последнее. Трехтомнику предпослано приветственное слово Дмитрия Медведева. Ничего особенного, разумеется, несколько общих фраз. Но вспомним: Борис Ельцин писал предисловие к собранию сочинений Пушкина, Виктор Черномырдин сочинял вступиловку к полному Гоголю, Сергей Миронов подписывал в печать первый том Чехова. И каждый раз осчастливленное таким образом издание оказывалось некачественным, а то и вызывало скандал. Так что сам факт, что наконец-то один из высших чиновников государства (а Медведев на момент сочинения этого текста трудился еще первым вице-премьером) сопроводил своим напутствием действительно стоящее издание, не может не радовать.
Р у с с к а я и н т е л л и г е н ц и я. Автобиографии и библиографические документы в собрании С. А. Венгерова. Аннотированный указатель. Под редакцией В. А. Мыслякова. Т. 1: А - Л. СПб.: «Наука», 2001, 640 стр. Т. 2: М - Я. СПб.: «Наука», 2010, 764 стр.
Известнейший историк литературы Семен Венгеров почти всю жизнь собирал писательские автобиографии и прочие биобиблиографические документы. После его смерти огромная коллекция, в составе еще более огромного венгеровского архива, отошла Пушкинскому Дому, где находится и поныне. Любой исследователь русской литературы второй половины XIX – начала XX века обращался к ней неоднократно, но Пушкинский Дом в Петербурге, а историки литературы живут и в других городах. И вот наконец сотрудники ИРЛИ преподнесли иногородним филологам роскошный подарок, составив аннотированную роспись венгеровского собрания – по сути, полный свод материалов к тому самому биографическому писательскому словарю, к изданию которого Венгеров несколько раз приступал, но так и не закончил. При отвратительном состоянии отечественной биографики (до сих пор основным источником по многим персоналиям остаются Русский биографический словарь и Энциклопедия Брокгауза-Ефрона – издания по-своему замечательные, но современным представлениям о научной биографии не отвечающие, изобилующие лакунами и неточностями) это источник первостепенной важности. Особенно если учесть, что щедрый коллекционер охотно собирал досье не только на поэтов и прозаиков, но и на физиков, химиков, садоводов – особенно на тех из них, кто сотрудничал в повременной печати и писал что-то хоть сколько-нибудь похожее на публицистику. И не беда, что интервал между двумя томами составил почти десять лет – подобные книги делаются небыстро плюс неизбежный страх издательств, даже специальных, перед выпуском трудоемкой и изрядно толстой книги. Но все хорошо, что хорошо кончается.
«Я н е т а к о й т е б я к о г д а – то з н а л а…»: А н н а А х м а т о в а. П о э м а б е з г е р о я. Проза о поэме. Наброски балетного либретто. Материалы к творческой истории. Издание подготовила Н. И. Крайнева, под редакцией Н. И. Крайневой, О. Д. Филатовой. СПб., «М i ръ», 2009, 1488 стр.
Я не ахматовед и писать «экспертное заключение» на этот огромный том, разумеется, не рискну. Тут любопытно другое. Филолог-архивист потратил десять с лишним лет жизни на решение одной из самых сложных текстологических проблем, связанных с русской литературой XX века: определение «канонического» текста ахматовской «Поэмы без героя». Экземпляров поэмы существуют десятки (Крайнева пишет о 130), правка разнонаправленная, прижизненной полной публикации не случилось, твердо выраженная последняя авторская воля отсутствует («беловой рукописи или авторизованной машинописи завершающей редакции произведения, содержащей окончательный текст поэмы, не сохранилось»). В итоге «более чем в двадцати основных, наиболее авторитетных художественных и претендующих на научно обоснованную публикацию (1)Поэмы без героя(2) изданиях нет даже двух полностью идентичных друг другу текстов». То есть ситуация, учитывая то место, которое занимает «Поэма без героя» в истории русской поэзии XX века, сложилась довольно странная.