Валера взял конверт и, поблагодарив, все не прятал, крутил его в руках.
— Пересчитал бы, — предложила Нина Анатольевна.
— Да чё считать, — вздохнул Валера. — Там же ж… двенадцать? — уточнил боязливо.
— Шеф сказал — двенадцать. Не залазила.
— Чё считать, — вздохнул опять. — Кстати, я вам не должен, Нина Анатольевна?
— С чего вдруг? Нет, Валер.
— Кажется, брал у вас… косарь…
— Путаешь, Валер. Не помню косаря.
— Точно?
— Точно, Валер.
— Могу одолжить, кстати… надо?
— Да не выдумывай, Валер. Не горит вроде щас.
Помолчали, и конверт с отпускными все не давал покоя Валериным рукам, вертелся и хотел спрыгнуть на пол.
— Ты похудел… — по-матерински нежно прищурилась Нина Анатольевна. — Осунулся так интеллигентно. Идет тебе. Был, извини, кабанчик молодой в сальце, а щас….
— Щас кощей…
— Да брось, — улыбнулась сердечно, — хоть на человека стал похож.
— Да?
— Очень идет. Другой совсем. Ладно, Валер, косарь, пожалуй, возьму.
Ключ подбираю
Пиляр Лев Юрьевич родился в 1952 году. Учился в двух химических институтах, однако работать по профессии не стал. В 1980 году Новелла Матвеева написала статью о его стихах: “Миниатюры Льва Пиляра”. В 2007 — 2009 годах печатался в журналах “Арион” и “Фома”. Живет в Москве.
* *
*
Над белым снегом белесый туман,
съедающий белый снег.
Как будто бы размягченье ума,
думает человек.
Воображенье не хочет спать,
повсюду картины видит.
Где-то в деревне стоит изба
в заброшенности и обиде.
* *
*
Мир — и дом мой,
и моя тюрьма.
И моя молчаливая мать.
Мир томится,
и я томлюсь.
И кляну и люблю наш союз.
* *
*
Отламывается,
как хвост от ящерицы,
прошлое
от настоящего.
* *
*
Человек по жизни кружит
год за годом, круг за кругом.
Сил все меньше, зренье — хуже.
Только бы не падать духом.
Дни — как смена декораций.
Интересно, любопытно.
Сомалийские пираты
стали главные бандиты.
* *
*
Вот и пришла зима
в первые дни декабря.
Потеплей ее принимай,
в меховой облачись наряд.
Вот и пришла зима,
будет долго гостить,
и побелела тьма,
промерзшая до кости.
Ничто
Скоро я спрячусь в старость,
другой с меня станет спрос.
Карьера не состоялась,
до мастера не дорос.
Но я человек упорный
и дело свое люблю:
в тесной словесной гримерной
ключ подбираю к нулю.
* *
*
Угольная пыль ночи.
Устал. Еле волочу ноги.
О, листопад
светящихся окон!
* *
*
Утихает к вечеру
сутолока вечная.
Спадает напряжение
от беготни, движения.
Сижу перед окном
маленький, как гном.