Он не был волевым человеком, но мириться с ролью подкаблучника не давала ему княжеская по матери гордая кровь, вспыльчивость и спесь.
Как-то раз жена заметила Куприну, что одно из мест «Поединка», не законченной еще рукописи, слишком уж смахивает на известный диалог Чехова.
И не то чтобы смахивает, а один к одному. Куприн в ярости изорвал рукопись в мелкие клочки.
По одной версии, Мария Карловна собирала обрывки шести глав и полгода их склеивала, не все сумев восстановить, по другой — он бросил в камин всю рукопись и восстановил сам через полтора года по памяти.
Деспотичная супруга, желавшая быть женой известного писателя, не пускала мужа домой, пока тот не принесет установленное количество написанных страниц. Он просовывал ей страницы через приоткрытую, на цепочке, дверь. Если не пускала, сидел на ступеньках и плакал. Иногда ему удавалось подсунуть старые страницы или списать отрывок у Чехова.
Маленькая Лида сочинила про своих родителей такой стишок:
У меня есть папа,
У меня есть мама.
Папа много водки пьет,
Его за это мама бьет.
От такой мамы Куприн и сам уходил из дома, чтобы вдрызг напиться в дешевом кабаке. «Люблю бывать среди всякой сволочи, она много занятнее вашего приличного общества!» — в запальчивости заявлял он супруге. Пьяным был вспыльчив, задирист, заводился с одной рюмки водки. Дрался и крушил. «Шея у него была бычья, грудь и спина — как у грузчика; коренастый, широкоплечий, он легко поднимал за переднюю ножку очень тяжелое старинное кресло <…>», — писал о нем Корней Чуковский. В ярости Куприн напоминал современникам растревоженного медведя.
В конце концов во гневе он бросил на газовое платье жены зажженную спичку. Бедную женщину чудом спасли.
Куприн не должен был становиться никаким писателем. Всем ходом жизни ему была уготована другая судьба.
В 1880 году мальчик сдает экзамены во Вторую Московскую военную гимназию, позже переименованную в кадетский корпус.
Всего два года назад закончилась Русско-турецкая война. Еще не погас патриотический подъем от славных побед русского оружия под Плевной и на Шипкинском перевале. Конечно, Саша мечтал стать отважным офицером, совершить подвиги и заслужить боевые ордена. В темно-красной эмали Владимира с мечами и бантом или самого почетного Георгия. Возможно, он грезил тем, что, раненного, его вынесет с поля боя прекрасная сестра милосердия. Об этом часто мечтают мальчики, воображая себя на войне.
Как и у благодетелей, а потом в сиротском пансионе, в корпусе Куприн снес немало унижений. Казарма, дедовщина, подзатыльники преподавателей. Были драки, были розги и карцер. Позже о годах учебы в корпусе Куприн откровенно напишет в автобиографической повести «На переломе (Кадеты)», а незадолго перед смертью скажет: «Воспоминание о розгах в кадетском корпусе осталось у меня на всю жизнь».
Закончив в 1888 году корпус, Куприн поступил в Третье Александровское пехотное училище.
Высшего образования военное училище не давало, но двухлетняя программа была довольно насыщенной. Юнкера изучали тактику, фортификацию, военную топографию, артиллерийское и военно-административное дело, военное законоведение; из общеобразовательных предметов: Закон Божий, математику, химию, физику, черчение, историю, статистику, русский, французский и немецкий языки.
Курс русского языка включал знакомство с произведениями лучших писателей (Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского, Тургенева, Гоголя, Гончарова, Байрона, Гёте, Шекспира). Каждый юнкер должен был уметь изъясняться на одном из иностранных языков, а на другом читать и переводить со словарем. Помимо этого программа училища включала обучение верховой езде, танцам, фехтованию, гимнастике. Будучи отличным гимнастом, Куприн выделывал на турнике и кольцах все возможные фигуры.
Хотя и в училище была дедовщина (старший класс «цукал» младший), Куприн вспоминал его как лучшие годы своей жизни. Военная романтика, когда все еще в новинку: стрельбы, походы и учебные атаки на окопы «неприятеля», соревнования в лихости строевой песни. Время бесшабашного товарищества и первого волшебного чувства любви. И время первой, хоть и неудачной, публикации.
В 1889 году очень слабый рассказ Куприна «Последний дебют» про театральную актрису, отравившуюся ядом, напечатал журнал «Русский сатирический листок». Первый вкус славы, первый гонорар и двое суток ареста за «небрежное изучение устава внутренней службы». Прежде чем печатать рукопись, юнкер должен был по команде испросить разрешения у начальства.