Небо наизнанку
Переверзин Александр Валерьевич родился в 1974 году в городе Рошаль Московской области. Окончил Московскую государственную академию химического машиностроения по специальности “Инженер автоматических линий”. Учился в Литературном институте им. А. М. Горького. Публиковался в журнале поэзии “Арион”. В текущем году заканчивает сценарный факультет ВГИКа им. С. А. Герасимова. Работает редактором. Живет в Москве.
* *
*
Если забыла, напомню тебе
встречи с культуркой на Бронной.
Ты не подумай, я не по злобе —
по доброте беспардонной.
Двери не заперты. Недалеко
наши кучкуются в сквере.
Помнишь, тогда еще очень легко
было входить в эти двери
и убеждаться: вначале всего
слово. Известное дело,
мы находили не только его.
В спальне над креслом висела
карта Москвы. Я отметил флажком
наше нетайное место.
Хочешь не хочешь, но даже ползком,
посередине семестра,
через макдоналдс, пивною тропой,
вдоль неприметных построек
не за словами — сама за собой
ты возвратишься во дворик.
Дверь отворишь, на ступеньку шагнешь,
выше подняться не в силах.
Скоро обедать пойдет молодежь,
жди ее здесь, на перилах.
Хлеба без джаза получит народ,
кушанье стынет, готово.
Вольному — гречка, спасенной — компот.
Нам ни того, ни другого.
* *
*
Сквозь две арки прошли к остановке,
мимо детской площадки, парковки.
По Ордынке продолжили путь.
Рассказала мне, что в Третьяковке
ты хотела луну сколупнуть.
Доставая из сумки объедки,
бомж хрипел в подворотне, как в клетке.
О бетон ударялась вода.
Зацепившись за голые ветки,
небеса прогибала звезда.
На стене, что строители-турки
очень скоро пустили на слом,
наступая на хлам и окурки,
ты царапала по штукатурке:
вижу зверя в мужчине любом .
…А когда стал невиден с брусчатки
черный водоотводный канал —
свет от фары скользнул по сетчатке —
я плечо твое поцеловал.
Это просто — за горе бороться.
Сквер не спит, он от страха притих.
Не пугайся, не тронут уродцы —
монструозные девки и хлопцы.
Власти нас оградили от них.
Ворон
Воздух хватаю, держусь на плаву,
Свой рыбий рот разеваю:
“Да, я живой. Я тобою живу,
Только тобой прозябаю”.
И непонятно никак, почему
Этой порою осенней
Даже на юго-восточном Крыму
Нет мне ни сна, ни спасенья.
Утро. Последняя гаснет звезда,
Вран на столбе примостился.
Не говори никогда “никогда” —
Я вот договорился.
* *
*
Не забуду с дошкольного самого,
как боялись канадцы Харламова:
Кларк впечатывал, Хоу окучивал,
он их пачками здесь же накручивал.
Сила — скифова, мужество — греково,
воля — ромова. Зависть — канадова.
Им теперь и бояться-то некого,
разве только какого бен Ладена.
К горизонту щербатое, братское
подползает шоссе Ленинградское,
федеральное автологово.
Тьма чайковская. Пламя блоково.
* *
*
Я дотянул до марта неспроста: