— Крист, — позвал я жену, пытающуюся успокоить рыдающего Лукаса.
Он завёлся с момента посадки в боевую машину и был не в силах самостоятельно прекратить истерику, тем более что Аделаида вела себя непривычно. Она сидела рядом в полной прострации, даже не пытаясь облегчить страдания своего брата. Видимо, девочка до сих пор не пришла в себя после гибели Мотора. Нам всем было жаль пса, но она страдала по-настоящему. Она скорбила об утрате, будто бы Мотор был её собственным ребёнком. Кристина повернулась в мою сторону, не переставая гладить Лукаса.
— Что?
— Подойди сюда, пожалуйста.
Она поцеловала мальчика в лоб и шаткой походкой, пытаясь удержать равновесие, направилась в мою сторону. Я до боли в глазах всматривался в зеркало, каждый раз убеждаясь, что преследователь не является плодом моего воображения. Высокие колосья культуры не позволяли мне увидеть тварь целиком. Она была низкорослой, и поэтому движение я лишь угадывал по колышущейся растительности.
— Смотри, — я отодвинулся, когда она подошла и склонилась ко мне. — Видишь?
Она прищурилась и какое-то время всматривалась в триплекс, а потом сжала мое плечо и дрогнувшим голосом произнесла:
— А ну-ка, сбрось скорость.
В её голосе прозвучало нечто такое, что вынудило меня безропотно убрать ногу с педали. Кристина развернулась и бросилась к задней части броневика, где находился ещё один наблюдательный пункт, и припала к оптике.
— Стой! Остановись, Макс! — закричала она, не отрывая своих глаз от стробоскопа.
Я немедленно повиновался, так как и сам заметил нечто очень странное. Тварь на мгновение выскочила из травы, и мне удалось увидеть её целиком.
— Вот это дела! — воскликнул я радостно. — Мотор, дружище!
При этих словах Аделаида встрепенулась.
— Мотор? — воскликнула она, попытавшись слезть с сиденья, но ремень безопасности ей этого не позволил.
Сообразив, в чём дело, девочка поспешно отстегнула пряжку и со всех ног бросилась к Кристине. Они вместе навалились на рычаг задних дверей и распахнули одну из створок прежде, чем я успел что-либо возразить. Аделаида выбежала наружу, абсолютно позабыв об опасности. Солнце стояло в зените, и девочка, пронзённая его лучами, закричала и упала на колени перед самой мордой подбежавшего к ней Мотора. Кристина хотела было спрыгнуть вслед за ней, но я её опередил, оказавшись снаружи первым. И вовремя. Кожа на лице и руках девушки стала пузыриться, будто бы на них выплеснули кислоту. Мотор громко лаял, Лукас испуганно кричал и вырывался, а Марк, заражённый общей суматохой, начал плакать. Я сгрёб Аделаиду в охапку, пытаясь прикрыть её от солнца своим телом, и втащил её обратно в машину. Мне стоило неимоверных усилий справиться с бьющейся в судорогах девушкой. Сил у неё было — хоть отбавляй.
— Всё, Макс, садись за руль, я тут справлюсь, — крикнула Кристина, отталкивая меня в сторону и срывая с креплений аптечку.
Аделаида уже не кричала. Она лишь стонала, держась ладонями за лицо.
— Я сейчас, моя девочка, сейчас, — приговаривала Кристина, лихорадочно разрывая обёртку с пакета первой помощи.
Я не стал медлить и вернулся на водительское сиденье, отметив для себя, что состояние Игоря значительно ухудшилось. Цвет его лица стал мертвенно бледным, дыхание прерывистым. Через многочисленные повязки просачивалась кровь. Долго он так, без медицинской помощи, ни за что не протянет. А на Аделаиду, по понятным причинам, нам пока надеяться было нечего. Я снова нажал на педаль газа, и "Матильда" плавно тронулась с места. Звукоизоляция в боевой машине была отличной, и звук работающего мотора был вполне сносным. Я с головой ушёл в управление броневиком, всецело положившись на утверждение Кристины о том, что она со всем справится. Вскоре мы выбрались на асфальтированную дорогу, и нас перестало трясти.
По какой-то неведомой мне причине, машин на ней оказалось не так уж и много. Было даже как-то непривычно. То тут, то там попадались одинокие легковушки, грузовые автомобили, рейсовые автобусы, и даже несколько сельскохозяйственных машин. Но нашему продвижению они нисколько не мешали. Их будто бы кто-то специально расставил вдоль дороги так, чтобы создать коридор для тех, кто будет проезжать здесь в будущем.
Я посмотрел на экран навигационной системы и пришёл в неописуемый восторг. Вдоль дороги, буквально в нескольких десятках метров, пролегало железнодорожное полотно. Я не имел ни малейшего понятия, та ли это железная дорога, которая приведёт нас к Алине, или нет, но сердце мне подсказывало, что мы на правильном пути. Я включил портативную рацию, которую всё это время бережно хранил в разгрузке, и нажал на кнопку передачи.