Колобок долго рассказывал о своём походе в соседнее село, где они с Антоном, в поисках провианта, обшарили огромную, богато оборудованную виллу какого-то богача. Она единственная, по его словам, осталась не обчищенной тварями, и то потому, что тем не удалось попасть внутрь. Вилла напоминала настоящую крепость: окна были защищены бронированными ставнями, двор — камерами по всему периметру, а двери были и вовсе сделаны из какого-то полимерного материала, на котором не оставалось даже следа от лома, которым они пытались её вскрыть. Им бы никогда не удалось попасть внутрь, если бы не банальное везение. После тщетных попыток пробраться внутрь Колобку пришла в голову гениальная мысль: поискать запасной ключ где-нибудь рядом с дверями. Он оказался под безвкусно раскрашенным гномиком из гипса. Вот так всё просто! Еды в доме оказалось вдоволь, да и напитков, подобных тому, что принёс с собой Колобок, тоже.
— Там картины повсюду висели, — рассказывал он. — Я не эксперт, но думаю, что они стоят, вернее стоили кучу денег. А кому они нужны сейчас? Мы вон больше обрадовались запасам тушёнки и хамону, которые нашли в погребе. Еле, кстати, перевезли всё сюда, ничего тварям не оставили. Двери мы закрыли, а ключ вернули на место. Да ещё и поблагодарили гнома, мало ли что — может, он был важной шишкой, раз хозяин дома ему доверил всё своё состояние. Теперь запасов у нас на всех хватит!
— Это вряд ли, — ответил я, глядя на детей, которые делили между собой последнюю дольку шоколада. — Голодных ртов у нас теперь будет гораздо больше.
И я рассказал им обо всём, что с нами приключилось.
— Двести человек?! — задумчиво произнесла Маша. — Как же мы их здесь разместим?
— На станции готовят новые жилые вагоны. Провианта у них не так уж и много, да и оружия тоже. Но оставить их там самих мы никак не можем.
— Напомни, пожалуйста, кто у нас совсем ещё недавно разглагольствовал о том, что теперь в этом жестоком мире каждый сам за себя? — спародировала меня Маша и улыбнулась.
— Грешен, каюсь. Но и здесь я не бескорыстен. Среди них есть профессиональные военные, много молодых и перспективных ребят, которые рвутся в бой. Я с ними беседовал на эту тему. Так что они нам нужны не меньше, чем мы им.
— Я тоже хочу быть перспективной и молодой, — сказала Маша. — Надоело мне здесь бездельничать. С винтовкой я намного полезнее.
— Подтверждаю, — улыбнулся я. — Но тебе ещё рано. Окрепнуть не успела.
— И я хочу, — неожиданно подала голос Алина, не глядя в сторону матери.
— Мы об этом с тобой уже разговаривали, Али. И моё решение с тех пор не изменилось.
— Но это отстой! Папа! Скажи что-нибудь!
— Да, папа, скажи своей дочери что-нибудь, — не отводя от неё взгляда, попросила Кристина.
Я взял в руки свою винтовку и протянул Алине.
— Ты помнишь, как обращаться с оружием, не так ли?
— Ты что, вообще одурел? — возмущённо воскликнула Кристина, попытавшись отобрать у дочери оружие.
— Оставь её, Крист, — сказал я спокойно, но тоном, не терпящим возражений. — Рано или поздно ей придётся взять его в руки. Лучше пусть будет сейчас, когда я могу лично заняться её обучением.
— Но она всего лишь дитя! Неразумное дитя! Да ещё ко всему твоё!
— Тем более. Она должна идти примером остальным. Да и нет в этом ничего страшного. Не волнуйся, милая, всё будет хорошо.
— Да, мам, ты не волнуйся, мы будем хорошими солдатами! — изрёк Марк и полез к моей кобуре.
— Отставить, боец! — сказал я, мягко отводя его ладошку от глока.
— Но папа!
— Только что у тебя появилось задание, самое важное!
— Какое это? — в его глазах, потускневших было от обиды, вновь появился интерес.
— На тебе — охрана нашего дома и мамы.
— Да ну, пап, это скучно!
— А солдаты приказа не обсуждают! — сказал я и подал ему перочинный ножик Leatherman. — Вот это вот — для настоящих мужчин.
— Ух ты! — Он повертел в руках блестящую болванку и попытался вытащить лезвие.
— Стой-стой-стой, сын, — сказал я и помог ему извлечь пилку на дерево. — Вот, это самый ценный предмет в наборе. Гляди, им можно дерево срезать.