— Верно, — кивнул я. — Нам нужны сварщики, техники, если таковые найдутся, водители и, к сожалению, док. Без него группа, которая отправится в больницу, ничего там не поймёт.
— Это точно, — согласился Том. — Я лично буду его сопровождать.
— Хорошая идея. Ты и возглавишь его группу. Марина, ты получишь вторую, которая займётся оружейными складами. Если удастся, нам следует их основательно обчистить. Берите не только готовую продукцию, но и запчасти. Они нам в будущем могут здорово пригодиться. Маша, ты займёшься укреплением состава, а я — торговым центром. У нас обязательно возникнет много дополнительных вопросов в ходе работы. Их мы откорректируем по месту. А пока у нас дел и без них хватает.
Согласовав свои действия, мы принялись за работу. Томаш с Мариной занялись обучением рекрутов, а мы с Машей — отбором дееспособных людей в рабочие группы. И здесь мы впервые столкнулись с протестом. Люди отнеслись к нашему требованию, граничащему с просьбой, без понимания.
— А почему это мой сын должен заниматься такой опасной работой?
— А где написано, что это входит в мои обязанности?
— Не пойду я никуда, дурака нашли!
И в том же духе почти в каждом купе.
Из всех опрошенных с нами добровольно вызвались работать двенадцать человек, из которых девять были женщинами в возрасте от тридцати пяти до шестидесяти лет.
— Хорошенькое дельце! — прокомментировала результат нашей работы Маша. — Не мужчины, а какое-то недоразумение.
— Все, кто хоть чего-нибудь стоил, давно уже присоединились к общему движению. Остались лишь…
— Трусы!
— Не совсем, скорее не определившиеся субпассионарии. С семейными всё ясно: либо жена не хочет отпускать, либо ещё какие-то заморочки, а вот с остальными…
— Что с остальными?
— С остальными придётся серьёзно поработать.
Антон выслушал меня, не перебивая, а когда я закончил, кивнул:
— Да, иначе никак. Составьте мне списки дееспособных людей. Лучше всего всех. А я приму меры.
Через час в каждом вагоне раздался усиленный динамиками голос Антона:
— Внимание! Говорит Антон. Через полтора часа наш состав прибудет в город Угерский Брод для пополнения запасов продовольствия, оружия и медикаментов. Нам нужны люди в оперативные команды. До полной комплектации четырёх команд нам не хватает двенадцати человек. Списки всех дееспособных пассажиров у меня на руках. Если до получаса не отзовутся добровольцы, мне придётся прибегнуть к жеребьёвке. Выбранные в ней люди будут обязаны подчиниться. В противном случае они будут высажены на станции, и наши пути разойдутся. А на их места будут назначены следующие. Среди нас нет избранных. Каждый, кто может работать, обязан это делать. Итак, добровольцы могут записаться у меня, либо у Максима. Время пошло.
Громкоговоритель отключился, и в нашем вагоне поднялся ропот. Какая-то женщина взывала к благоразумию, кто-то выкрикивал проклятия, а были и такие, которые думали, что всё обойдётся, и попросту запирались в своих купе.
— Па, я пойду с Машей, — заявила Алина безапелляционно.
— Я бы хотела, чтобы ты держалась рядом с папой, — ответила ей Кристина.
— Да, дочь. В этот раз ты пойдёшь со мной.
— Но она мне всё показала, я знаю, как этим пользоваться, — она кивнула в сторону опёртой о стенку винтовки, — и сумею за себя постоять!
— Я не сомневаюсь в этом, — произнёс я, беря её за руки. — Именно поэтому мне нужна твоя помощь.
— Ты что, шутишь? С каких пор тебе понадобилась моя помощь?! — поморщилась Алина и попыталась выдернуть свои ладони из моих рук.
— А ты вслушайся.
Снаружи раздавались беспокойные голоса и выкрики. Люди нервничали и громко обсуждали заявление Антона.
— Ну и кому мне, после того, что ты слышала, доверять? Этим? — я кивнул в сторону двери. — Или всё же своей родной дочери?
Алина обмякла и через мгновение кивнула:
— Ладно, я тебе помогу.
— Вы, наверное, сдружились с Машей?
— Да, — улыбнулась она, — она просто супер!
В двери постучали.
— Войдите, — крикнул я, спрятав пистолет под одеяло.
Двери осторожно открылись, и в них появился высокий мужчина неопределённых лет. Копна седых, как у древнего старика, волос на крупной голове неопрятно торчала во все стороны. Лицо было опухшим и нездоровым. Поношенная одежда едва скрывала его, до безобразия, худое тело.
— Это здесь записываются в смертники? — спросил он хриплым голосом.
— Да, — подыграл я ему. — Но вы, видимо, уже давно и успешно прошли финальный этап и теперь находитесь в стадии разложения, поздравляю!
— Макс, перестань! — сконфузилась Кристина. — Вы присаживайтесь, пожалуйста, мой муж порой бывает невыносим.