— Чего они хотят? — спросил Том, становясь рядом со мной. — Они что, взяли заложника? С каких это пор?
— А с каких пор они стали лезть в твою голову? — парировала Марина.
— Они развиваются. И развиваются быстро, — высказал я мысль Колобка. — Мне нужно подобраться ближе. Вы останетесь здесь и прикроете меня, — решил я. — Маша, займи удобную позицию и держи под прицелом голову той твари, которая держит девочку. На остальных не обращай внимания. Выстрелишь, когда дам знать.
— А как я пойму, что нужно стрелять?
— Я махну рукой. Вы, — обратился я к супругам, — займите удобные позиции поближе, но слишком близко не подходите, внутри может скрываться пси. Я с ним справлюсь, а вот вы — вряд ли. А там действуйте по обстановке.
— Принял.
— Приняла.
Люблю профессионалов. Никакого нытья, никаких вопросов. Лишь быстрый анализ ситуации и трезвое решение. Я пошёл к открытым дверям, не скрываясь, во весь рост. По мере приближения я стал отчётливо слышать слабые стоны, издаваемые девочкой. Она была в сознании. Я даже себе представить не мог, чего она натерпелась. Плана по её освобождению у меня не было никакого. Но бездействовать я никак не мог. Теперь, когда я подошёл практически вплотную к зданию, я их услышал. Нет, это были не пси. Их тут, к счастью, не оказалось. Я слышал их по-настоящему. Ничего конкретного, ничего, что можно было бы счесть за сформулированную мысль. И тем не менее, они друг с другом общались. Это было похоже на мерный рокот рабочего мотора. Тварей внутри было много, более сотни. И наверняка столько же засело в остальных комплексах. Казалось, мы набрели на их логово. Но почему они обосновались на фабрике? Здесь не было ни пищи, ни людей. Так что же их сюда привлекло? Мои мысли прервал крик боли, который издала девчушка. Она была столь слаба, что уже не могла даже плакать. Тварь сжала свою кисть, и на шее ребёнка выступила кровь. Я остановился.
— Чего ты хочешь, мразь? — процедил я сквозь зубы. Моё сердце отстукивало в груди фокстрот, во рту откуда-то появились слюни, а глаза стали воспринимать окружающий мир абсолютно иначе. Я узнал это чувство — тело готовилось к бою.
Тварь высунула морду из темноты, и я на какое-то мгновение увидел её целиком. Ростом она была чуть ниже меня, зато в плечах раздалась знатно. Коренастое тело было сплетено из развитых мышц, ноги, изогнутые в суставах под неправильным углом, заканчивались четырёхпалыми жилистыми лапами, как у тигра-переростка. А вот передние конечности остались практически без изменений, если не считать удлинённых кистей и отросших и донельзя грязных ногтей. В большой, покрытой роговыми отростками голове глубоко сидели глаза ночного хищника. Они изучали меня с враждебностью и одновременно с интересом. Губы твари поползли в стороны, оголяя вполне человеческие зубы, и она издала звук, напоминающий стрекотание цикады. Я ничего не понял, кроме того, что от меня что-то требовали. Из моего горла вырвался незнакомый мне гортанный рык, и глаза твари сузились. Что бы он ни означал, твари он не понравился. Времени раздумывать не было, и я взмахнул рукой. Выстрел прозвучал одновременно с глухим ударом пули, которая, минуя цель, вошла в тело стоящей позади твари. Раздался дикий вопль из сотни глоток, но я услышал лишь тихий треск ломающегося позвонка ребёнка. Девочка дрогнула и безвольно повисла в руке твари, которая оскалила пасть и, глядя на меня, без напряжения вышвырнула мёртвое тело девочки наружу. Сам не осознав, что я творю, я прыгнул вперёд и, схватив врага за руку, сильно дёрнул его на себя. Такой прыти от меня не ожидали, и поэтому мне легко удалось осилить более мощного противника. Тварь упала на раскалённый асфальт и, дико визжа, забилась в конвульсиях. Она не дымилась, как в фильмах о вампирах, не покрывалась пузырями. Нет, её агония была схожа с агонией человека, охваченного пламенем, с тем лишь различием, что роль катализатора в этом случае сыграли солнечные лучи. Тварь ещё извивалась у моих ног, когда в дверной проём залетели сразу три гранаты и, после оглушительного тройного взрыва, туда же отправилось смертоносное содержимое двух винтовочных обойм. Ребята, поливая дверной проём непрекращающимся ливнем пуль, неслись к нему со всех ног.
— Стоять! — крикнул я, но было уже поздно.
Первой туда влетела Марина, за ней — Том, а Машу я успел схватить за шиворот и сдёрнуть к земле.
— Ты останешься здесь!
— Отпусти! Отпусти, говорю! Я их всех, мразей, поубиваю! — кричала она, пытаясь вырваться из моих объятий.
Я закатил ей сильную оплеуху и закричал в лицо так, что у самого заложило в ушах:
— Ты сейчас со всех ног побежишь к составу и приведёшь сюда как можно больше вооружённых людей! Ты меня поняла?!
Ошеломлённая моим поступком, она всё же кивнула.
— Вперёд! — заорал я снова, и Маша тут же вскочила на ноги и припустила в сторону состава.