Я включил подствольный фонарь и бросился на помощь друзьям. Далеко уйти они не успели. Да и боевой пыл у них заметно поубавился. Они были окружены со всех сторон и держались из последних сил. Одна штанина Тома была разорвана, а левая рука Марины висела вдоль тела плетью. Штурмовые винтовки болтались у обоих на ремнях, по всей видимости, в них закончились боеприпасы, и теперь им приходилось отстреливаться от напиравших на них чудовищ из пистолетов. Им крупно повезло, что среди этой толпы оказалась лишь парочка развитых, остальные были совсем свеженькими. Иначе бы с ними расправились в два счёта. Всё внимание тварей было направлено на раненую добычу, и я легко расправился с дюжиной стоящих ко мне спиной тварей, прежде чем меня заметили остальные.
— Сюда! — крикнул я бойцам и всадил пулю в напиравшую на меня особь. От выстрела в упор голова твари резко откинулась назад, и она повалилась под ноги следующей, которая, споткнувшись, полетела вниз как раз под удар моего ботинка. Падение это оказалось для неё очень неудачным. Череп твари хрустнул, и её безжизненное тело пополнило ряды немалого количества своих собратьев, лежащих вокруг стреляющей пары. Бойцы, судя по количеству трупов, поработали на славу, но силы были явно неравны. Я успел пристрелить ещё трёх тварей, когда затвор остался в заднем положении. Перезаряжать винтовку было некогда, и я, выхватив из нагрудной кобуры трофейный Desert Eagle, вмиг расстрелял все восемь патронов в обойме, тщетно пытаясь пробиться к друзьям. Тварей было много, слишком много даже для моих новых возможностей! Они появлялись неожиданно со всех сторон и незамедлительно кидались на нас. Казалось, где-то внутри здания находится неисчерпаемый источник этих исчадий ада, ведь они даже не почувствовали убытка в живой силе, хотя наше оружие работало без устали. Я стал орудовать тяжёлым пистолетом как дубинкой, легко проламывая черепа тварей, но пробиться к друзьям мне никак не удавалось. Затвор пистолета в руках Тома остался в заднем положении, и он, швырнув его в прыгнувшего на него врага, мгновенно вытащил боевой нож и всадил его по рукоять в глаз следующей твари. Вытащить обратно он его не смог, так как тело твари, замертво свалившееся под его ноги, утащило его с собой. Тогда в ход пошли кулаки. Марина тоже отстреляла последнюю обойму, и её тут же сбили с ног. Она мгновенно исчезла под телами набросившихся на неё тварей.
— Марина! — заорал Том, схватив за горло ближайшую к нему крупную особь и попытавшись отбросить её в сторону, но та ловко извернулась и прыгнула на него. Том повалился на спину, и зубы твари вцепились в его щёку.
Я разил слева и справа, уходил от атаки и сам бросался в неё, но пробиться к ним мне так и не удалось. Вскоре мои силы иссякли, и меня тоже сбили с ног. Я уже было простился с жизнью, когда вдруг всё помещение озарилось ярким светом и по ушам ударила длинная очередь из пулемёта. Я лежал на покрытом кровью бетонном полу, а вокруг бушевала буря из свинца и стали. К рокоту пулемёта присоединились и другие звуки, менее громкие. Их было много, не менее десятка. Отсутствие чувства самосохранения у тварей сыграло с ними злую шутку. Вместо того чтобы спрятаться от шквала пуль, они бросались на стреляющих, ослеплённые фарами стоящей у входа машины. Они оказались идеальными целями. Вскоре всё было кончено. Кто-то отдал приказ прекратить стрельбу, и меня подхватили чьи-то руки. Солнечные лучи резко ударили по глазам, когда меня вынесли наружу.
— Там Том и Марина! — еле выговорил я, показывая назад.
Они мне что-то ответили, но я так ничего толком и не услышал. Мой суперслух был чрезмерно восприимчив к шуму, а его я натерпелся за последние несколько минут в избытке. Меня несли на руках, а я не сопротивлялся. Во рту чувствовался привкус крови, правая рука и левый бок ныли, как на второй день после интенсивной тренировки, в ушах звенело, и к тому же я был практически ослеплён солнечными лучами. В пылу боя я и не заметил, как сильно твари меня потрепали. Я знал по опыту, что вскоре всё наладится. Благодаря вирусу, у которого были великолепные свойства регенерировать тело носителя, раны на мне заживут как на собаке. Но что говорить о тех, кто остался там, в этой чёртовой каменной могиле! На глаза навернулись слёзы. Ещё совсем недавно я был готов убить тех ребят, жизнь которых теперь означала для меня многое. Не есть ли это та самая ирония судьбы? Меня внесли в санитарное купе и положили на кушетку. Док бегло осмотрел мои раны и велел кому-то раздеть меня до гола. Рядом появились Кристина с Алиной и бесцеремонно содрали с меня верхнюю одежду и ботинки. Выглядело моё тело не ахти. В левом боку отсутствовал приличный кусок ткани, предположительно вырванный зубами. Но кровь свернулась, вернее как-то странно закипела и покрылась толстой коркой, как верхняя часть остывающей лавы. На правой руке отсутствовал указательный и средний пальцы. Они были вырваны из моей руки вместе с оружием. Я выматерился. Левой рукой я стрелял не очень хорошо, а пострелять, после того что произошло с моими друзьями, я очень хотел.
— Все вон! — дежурным голосом произнёс док и без грубостей, но настойчиво выпроводил членов моей семьи вон из купе.
Рядом с доком стояла женщина. Я узнал её сразу, хотя лицо её сильно осунулось и она постарела лет на двадцать. Док принялся было обвязывать мою рану, но вдруг перестал.
— Незачем на вас материал переводить, — сказал он и отложил распакованный пакетик с ватой в сторону.
Я промолчал. Да и что мне было сказать, я и сам понимал, что перевязка мне не нужна.
— Здравствуйте, — произнесла женщина робким голосом. — Можно посмотреть? — она показала на рану в боку.
Я молча кивнул. Она нагнулась ближе и включила мощный фонарик в руках. После минутного изучения рваной раны она подняла голову на дока и удивлённо проговорила:
— Это чудо!
— Чудесней не бывает, — зло ответил я и с трудом сел на кушетке.
Женщина отпрянула назад и врезалась в дока, который улыбнулся и сказал:
— Не бойтесь, он не кусается.
— Извините меня ради Бога! Мне так стыдно! Я…
— Док, — перебил я её, — там остались Том с Мариной. Нужно их вынести и похоронить по-человечески. А мне нужно идти, без меня они это грёбаное место ни за что не успеют зачистить.
— Спокойно, — ответил он мне и посмотрел на женщину. Та кивнула.
— Это что, заговор? — спросил я обоих.
— Нет, что вы…
— Они живы. Пока, — ответил док.
— Живы?
— Послушайте, что за манера задавать вопросы, ответы на которые вы услышали мгновением назад? Что именно вы не не поняли в словосочетании: «Они живы»?»