– Это просто жесть! – воскликнула Сара весело. – Вот это отрыв, всем отрывам отрыв!
Мы все к ней молча повернули головы.
– Да что с вами, народ! Ведь мы им показали, кто в доме хозяин!
Дверь снова вздрогнула от удара, и Сара с визгом отскочила в сторону. Исраэль расхохотался.
– Поржи мне ещё, недоумок! – огрызнулась его сестра, зло зыркнув в сторону двери.
– Отставить! – прорычал я. – Нас уже заждались. Вперёд!
Все, кроме дока, встретили нас радостными возгласами.
– Где вы возились столько времени? – сказал он, показав мне пальцем на свободное кресло. – Времени в обрез, а вы шляетесь где попало! Закатывай рукав.
– Я тоже скучал, док, – под тихие смешки товарищей ответил я, стягивая с себя верхнюю одежду и усаживаясь в кресло.
Марта тут же ввела в мою руку иглу с катетером, второй конец которого скрывался в умном медицинском аппарате, а док его включил. По прозрачному катетеру в аппарат потекла драгоценная жидкость. От него вели два таких же катетера к лежащим в беспокойном сне ребятам.
– А так можно? – спросил я у дока.
– Нет, нельзя. Это такой вынужденный лайфхак. Времени мало, да и… – он не закончил свою фразу.
– Что, док? – насторожился я.
Он покачал головой.
– Да плохо всё. У девушки начался процесс перерождения. Не известно, удастся ли вашей плазме обратить его вспять.
Я посмотрел в сторону лежащей в кресле Марины. Её колотила мелкая дрожь, а сама она покрылась крупными каплями пота. На голове в нескольких местах уже отсутствовал волосяной покров, а остатки коротких светволос торчали островками. Губы были крепко сжаты, веки дёргались от бешеного вращения глаз под ними. Томаш ещё держался, но и его скоро охватит тот же самый процесс. С отливом крови я почувствовал головокружение, и Марта насадила мне на лицо кислородную маску.
— Потерпи ещё чуток, — успокоил меня док. — Нам нужно больше плазмы.
— Берите сколько угодно, док, я к такому привык.
— Вы донор?
— В каком-то смысле, да. Я женат.
— Марта, качайте из молодого человека больше, у него ещё не пропало чувство юмора, — улыбнулся док.
— Послушайте, док, я полный профан в области переливания крови, но я что-то слышал о совместимости и несовместимости групп.
— О да! — кивнул док, изучая что-то на дисплее умного аппарата. — Ещё существует понятие резус-фактора, интересных исключений и дополнений, таких как факторы Келл, Кидд, Даффи и даже Лангерайс и Джуниор. Но для вас это ничего не значащие термины, да и для больных на данном этапе заражения тоже. А вот что вам следует действительно знать, так это то, что и до инфицирования вы были редкой личностью.
— Правда?
— Да, да, истинная! Вы счастливый обладатель редкой группы крови — резус-отрицательный ОI. Иными словами, ваша плазма подойдёт любому человеку на свете. Правда, по рекомендациям здравоохранения — не более пятисот миллилитров на реципиента, но мы сейчас не в том положении, чтобы им следовать. Ваша кровь попадает вот сюда, — док погладил ладонью агрегат, как будто он был его родной матерью, — а там уже происходит мистика — процесс очистки и деления крови на три компонента, из которых мы выберем лишь необходимую нам плазму, а остальное вернём обратно хозяину, то есть вам. А вот как ваша плазма подействует на пациентов, я понятия не имею. Мы с вами стоим перед экспериментом мирового значения, который проводится впервые. Но вы не волнуйтесь, мы с Мартой обязательно поделимся с вами своей славой и расскажем уважаемому учёному обществу при вручении Нобелевской премии о вашем вкладе в наше общее дело.
— Ха-ха, — без энтузиазма ответил я, чувствуя, что головокружение становится весьма ощутимым.
— Довольно с него, Марта, — сказал док, вводя катетеры в вены пациентов.
Микробиолог нажала что-то на дисплее агрегата, и поток крови из моей вены остановился. В машине происходил какой-то жужжащий и абсолютно непонятный мне процесс, а лица врачей были крайне сосредоточены.
— Мария, я видел в коридоре аппарат для напитков, будьте добры, принесите пациенту что-нибудь сладенькое. В идеале — апельсиновый сок, ну или что-нибудь другое, но обязательно сладенькое. А нам — водички, чистой, без газа, — сказал док и, с удовлетворённым выражением лица, уселся в кресло врача, зачем-то взяв со стола какую-то папку и начав изучать документы.
— Это я мигом! — ответила Маша. — У меня на автоматы рука набита.
Она махнула Саре, и девушки вышли из кабинета.
— Ну-с, Марточка, приступим, — сказал док, когда аппарат запищал, вероятно, оповещая о завершении работы.