Поведение хозяев склада разительно отличалось от поведения тех, с кем нам приходилось сталкиваться до сих пор. В чём была причина такого поведения, я не знал, но оно меня вполне устраивало. В противном случае нас бы давно всех разорвали. Прижавшись спинами к рольставням, мы били тварей уже прицельно, перезаряжая своё оружие под прикрытием огня товарищей. Я заменил пустой Desert Eagle привычным мне пистолетом Glock. Новую винтовку я с собой не брал, ввиду, как мне казалось, быстрого и несложного поискового задания.
«В чём, же дело, в чём подвох?» — думал я, выстрелив очередной развитой особи в голову. И тут меня осенило.
Твари жили здесь, окружённые достаточным количеством провианта. Следовательно, они не голодали, как те, с которыми нам пришлось столкнуться ранее. Благоприятные условия жизни выработали в них новые качества, в том числе и чувство самосохранения. Именно поэтому мы были всё ещё живы. Они эволюционировали! Сара вела прицельный огонь по ящикам с алкоголем, и отовсюду с верхних стеллажей на тварей лился поток горючей смеси. Проблема заключалась лишь в том, что подожги я эту смесь сейчас — мы бы обязательно сгорели или задохнулись вместе с тварями. Но хотел я этого или нет, произойти это могло непроизвольно. Достаточно, чтобы одна из пуль удачно выбила искру из бетона или железного стеллажа, и пропитанный спиртными испарениями воздух мгновенно загорится. Пока нам удавалось сдерживать их натиск редким огнём из нашего оружия, не было смысла пускать в ход мой суицидальный план. Зажигалку я всё ещё держал в правой руке, готовый в любую минуту пустить в ход оружие последнего возмездия. Вот закончатся у нас патроны — тогда гори оно всё синим пламенем, вместе с нами, разумеется! Я притянул к себе за рукав Исраэля, который как раз перезаряжал винтовку, и прокричал ему на ухо:
— Рольставни! Попытайся открыть рольставни!
— Сделаю, — ответил он и передал мне свою винтовку.
— Они уходят! — услышал я возбуждённый крик Сары. — Они, мать их, уходят!
И это было чистой правдой. Лучи наших фонарей не смогли нащупать ни одной живой твари. Их злобный рык утонул в последней короткой очереди, выпущенной Сарой, а после наступила непривычная тишина, нарушаемая бесплодными потугами Исраэля разобраться в системе подъёма рольставней.
— Может, они испугались? Может, пробьёмся к выходу? — предложила Маша.
— Может, но не сейчас. Не нравится мне это. И дело тут определённо не в страхе.
Сара кинулась на помощь брату, бросив на ходу:
— Пустая!
Отщёлкнув обойму винтовки, я насчитал в ней три патрона. Даже с учётом одного в стволе и двух обойм к Glockна поясе — не густо. Свои обоймы я, за ненадобностью, выложил ещё в поезде. Зачем таскать с собой лишний груз?
— Три, — коротко сообщила Маша, проверив свой пистолет. — И полная в винтовке.
Я кивнул и схватился за рацию. Перед тем, как войти в склад, я её выключил, чтобы ненароком не наделать шуму. Включив её, я нажал на кнопку передачи и подпрыгнул на месте от громкого свиста за спиной.
— Да ты издеваешься! — прошипел я на Исраэля.
— Это не я, — ответил он сконфуженно, отступая на шаг от рольставней. — Это оттуда, — он показал на них дулом пистолета.
Сара целилась туда же. Не упуская из виду свой сектор обстрела, я задом приступил к рольставням и снова нажал на кнопку передачи. За ними запищало. Сомнений быть не могло. Там находился кто-то из наших. И этот кто-то сидел там словно крыса и ждал, пока нас всех пришьют.
— Эй! — крикнул я, ударив кулаком по воротам. — Я знаю, что вы там!
— Открывай, сука, ворота! — двинула по ним ногой Сара. — Я Богом клянусь, что вырву тебе яйца, если ты этого не сделаешь.
— Макс, они вернулись, — произнесла Маша, пятясь назад.
Я и сам видел, как твари снова стали вылезать со всех щелей, словно бесконечный поток муравьёв. Мои наивные надежды на спасение были развеяны вмиг, и я поднёс большой палец к колёсику Zippo. Меня не тешила мысль о самоубийстве, но выбора у нас особо не было. Зато о таком погребальном огне не могли мечтать даже китайские императоры. Мы стояли, упершись спинами о холодную поверхность рольставней, и смотрели, как быстро сужается вокруг нас круг из самых отборных тварей. Кого среди них только не было. В образе многих прослеживались гуманоидные формы разных типов и сложений, но были и такие, которые объясняли, куда подевались домашние любимцы. Этот тип был похож на исчадие ада. Милые собачки, которых я помнил и любил в прежней жизни, превратились в крокодилодавов и тиранособак. Именно они теперь медленно надвигались на нас. А их хозяева, никакой другой аналогии мне в голову не приходило, наблюдали за ходом событий с безопасного для себя расстояния. Всё это происходило в зловещей тишине. Без всякого рыка, воя или других, вполне предсказуемых для такой ситуации, звуков. Набрав побольше воздуха в лёгкие, я, коротко помолившись, что за мной прежде не наблюдалось, собрался было выбить искру, как вдруг сзади раздался щелчок, и рольставни рывками поползли вверх. Они остановились с таким же щелчком на уровне наших колен.