— Ну, спасибо, дружок! Если у меня всё выйдет, клянусь, что заберу тебя с собой, — сказал я на радостях и стал стягивать с себя одежду.
Рюкзак отправился вниз первым, одежда последовала за ним, как и оружие, кроме Glock, который я держал в руках. Просунув в окно ноги, я стал проталкивать своё тело в неизвестность. Нащупав ногой приставленный к стене стол, я встал на него и, словно угорь, стал извиваться, всё дальше и дальше проталкивая своё тело вниз. Края старого деревянного подоконника не выдержали и треснули, издав резкий звук. Я замер, вглядываясь в темноту. Вокруг, если не считать характерного чавкающего звука, который доносился от главного входа, было тихо. Но эта тишина не предвещала ничего хорошего, и мне совершенно не хотелось, чтобы меня застали в таком беспомощном положении врасплох. Не заметив ничего подозрительного, я собрался было продолжить начатое, как вдруг услышал за собой тихое, предупреждающее об опасности, ворчание собаки.
Тварь появилась ниоткуда, словно дух. Она стояла в метре от моего укрытия, поворачивая в разные стороны свою массивную голову. Меня она ещё не заметила, а вот я её сумел хорошо рассмотреть. Это был монстр. И то, что я видел, никак не могло произойти от человека. Чудище стояло на четырёх массивных, оплетённых могучими мышцами лапах, готовое к прыжку. Голова сидела практически в теле, без какого-либо шейного соединения, поэтому её движения были скованными, и зверю приходилось поворачивать вслед за ней всю верхнюю часть туловища. Именно поэтому она меня ещё не заметила. Но по её расширяющимся ноздрям и слюноотделению я понял, что она меня чувствует, и рано или поздно это произойдёт.
«Может, пронесёт?» — подумал я, из последних сил балансируя на шатком столике.
Не пронесло. Пёс громко залаял.
— Сука! — заорал я, разряжая в морду зверя всю обойму своего пистолета.
Тварь, от попавших в неё девятимиллиметровых пуль, даже не отшатнулась. Напротив, она продемонстрировала изумительные атлетические способности, мгновенно метнувшись в мою сторону. Меня спасло лишь то, что окно находилось слишком низко для твари. Зубы монстра впились в стену прямо над моей головой, на которую посыпалась штукатурка с изрядной давкой слюней. Стол подо мной сломался, и я, под весом собственного тела, повисшего в окне, влетел внутрь вместе с выбитой рамой. И всё это произошло за мгновение до того, как тварь ринулась на меня снова. Её голова оказалась внутри, а тело — снаружи. Она яростно скалила гигантские зубы и пыталась вытащить голову обратно. Но я ей эту возможность не дал. Подобрав винтовку Кристины, я выпустил в пасть твари полрожка и отскочил в сторону, наблюдая за её агонией.
Пёс тявкнул и побежал к дверям, которые находились в дальнем конце подвала.
Накинув на голое тело рюкзак, подобрав вторую винтовку и кое-как собрав в охапку свои вещи, я поспешил за своим спасителем. Двери были не заперты. За ними оказался прямой лестничный пролёт, заканчивающийся такими же стандартными дверями. Одеться у меня не было времени, так как я не знал, поняли ли находившиеся в доме люди, что мне удалось сюда попасть, или нет. Но как бы то ни было, мне нельзя было терять ни секунды времени. Свалив мешающие вещи у дверей, я надел на себя лишь разгрузку с полным боекомплектом, вставил в винтовку новую обойму и приложил ухо к двери. Никаких подозрительных звуков за ней я не услышал. Пёс стоял рядом, глядя на меня умными глазами.
— Ну что, дружок, — прошептал я, — за Родину, за Сталина?
Пёс не имел ничего против Родины, а уж тем более против Сталина, поэтому слегка качнул своим узким, как бич, хвостом из стороны в сторону и снова уставился на двери. Я надавил на ручку. Двери скрипнули и открылись внутрь. Все мои чувства, как это случалось перед каждым боем, обострились. Оружие стало единым целым — частью моего организма. Я просунул в щель дуло винтовки, одновременно делая шаг вперёд. Чисто. Разворот на сто восемьдесят градусов с одновременным смещением корпуса вниз и вправо. Чисто. Я оказался на первом этаже административного здания, прямо под парадной лестницей, ведущей на верхние этажи. Вот и те самые двери главного входа, которые совсем недавно захлопнулись перед самым моим носом. Вход был забаррикадирован всяким хламом, а сами двери прибиты двумя перехлёстывающимися друг через друга досками.