— Матильда? — не поняла Кристина.
— Да, она. Наша подруга и наш боевой товарищ.
— А! Танк, что ли?
— Ну, до танка ей далеко, но типа того, — усмехнулся Игорь. — Утром, — продолжил он, снова помрачнев, — мы долго не могли решиться выйти наружу, хотя кругом было тихо, ублюдков мы больше не видели. Тогда мы ещё не знали, что произошло в мире на самом деле. И кто на нас напал, мы тоже не знали.
— Понимаю, — кивнул я, — мы все через это прошли.
— Да, вероятно, — согласился он. — Как ни странно, первым пришёл в себя Смишек. Он открыл люк и, не слушая наши возражения, полез наружу. Ну, а следом полезли мы, готовые дорого продать свои жизни. Ребят мы так и не нашли, лишь пропитанную кровью землю в том месте, где их настигла, как мы полагали вначале, смерть. Теперь-то понятно, что их судьба оказалась гораздо хуже смерти. Времени скорбеть по нашим у нас не было. На заправке мы нашли небольшую канистру на колёсах, подцепили её к Матильде, до верху залили топливом и направились в ближайший город, коим оказался Контерн. Городок был крохотным, даже по меркам Люксембурга. Ни души на улицах, всюду мусор, что было абсолютно нетипично для люксембуржцев: брошенные на дорогах вещи, велосипеды, машины. Полицейский участок мы нашли не сразу. А когда нашли, не церемонясь протаранили входные двери Матильдой. И правильно сделали. Попавший внутрь солнечный свет сжёг напрочь тварей, которые затаились внутри. Мы тогда впервые увидели действие ультрафиолетового излучения на зомби и поняли, что днём они не опасны. Удивительно, но наше сознание как-то легко перестроилось к новым реалиям жизни. Скажи мне кто-нибудь раньше, что в мире скоро появятся зомби, я бы его высмеял. Но стоило мне с ними столкнуться, сознание восприняло сей факт безапелляционно, будто бы всё именно так и должно было произойти.
— Они не зомби... — попыталась было возразить Кристина.
— Да насрать. Для меня они зомби. Так с ними легче расправляться, как в игре. Кстати, об этом. Своего первого я уложил сапёрной лопатой, отхватив ему, или ей — чёрт его знает, было темно, не рассмотреть — полголовы. Знаете, это было моё дебютное убийство в жизни, но я не почувствовал при этом ни малейшего угрызения совести, или что там должен чувствовать убивший кого-то человек?
— Посттравматический шок, — помогла ему Кристина.
— Точно, его. Ничегошеньки, понимаете? Будто бы и не случилось ничего.
— Бывает, — поддержал я его.
— Не важно. Вот тогда-то я и стал относиться к ним как к персонажам игры.
— Помогло? — спросила Кристина.
— Ага, даже очень. Полицейский участок снабдил нас оружием и боеприпасами. А местная продуктовая лавка — необходимым набором долгохранящихся продуктов. И то, и другое помогло нам впоследствии выжить. В Бельгию нам вернуться так и не посчастливилось. Наши родные, друзья и все, кого мы знали и любили, сгинули.
— А почему вы не вернулись? — спросила Кристина.
— А некуда было больше возвращаться. Нет больше ни Бельгии, ни Голландии, ни близлежащих к ним государств. Натовская авиация стёрла нашу страну к чёртовой матери, а после снесла голландские плотины, превратив горящие города в солёные озёра.
— Как это? — ахнула Кристина. — Это же просто невозможно!
— Откуда у вас такие сведения? — поинтересовался я.
— Мы встретили тех, кто сумел выжить.
— И где они сейчас?
— Не сумели выжить.
— Очень смешно, — нахмурилась Кристина. — Как-то совсем уж цинично, вам не кажется?
— Нет, — отрезал офицер. — Не кажется. Я до чёртиков устал от всего этого дерьма. Весь мир рухнул в тартарары, люди превратились в исчадий ада! В пору пускать себе пулю в лоб. Так что не кажется.
— И что, вы встретили каких-то беженцев и поверили им на слово? — поинтересовался я, переводя разговор в менее напряжённое русло.
— Если бы каких-то! — горько усмехнулся он. — Нам, я считаю, жутко повезло. Мы как раз выехали на трассу, ведущую на Брюссель, когда заметили приближающуюся к нам колонну представительных машин с государственными инсигниями Бельгии. Завидев нас, они попытались свернуть на просёлочную дорогу, но им этот манёвр не удался. Одна машина перевернулась, а остальные остановились в десятке метров от нас, и из них стали выпрыгивать люди, словно чёртики из бумажных коробок, и разбегаться кто куда. Мы, поначалу, даже растерялись. Мы понятия не имели, кто они такие и почему спасаются от нас бегством. Но в нас тут же проснулся инстинкт охотника, и мы бросились следом. Первую группу из четырёх человек мы настигли в поле у той самой перевёрнутой машины. И, о чудо, это оказался сам министр обороны со своей роднёй. Следом попались и остальные. Все — как на подбор. Вся верхушка бельгийского правительства и иже с ними. Они-то нам и поведали обо всём, от первого, так сказать, лица. Король Филипп, в отличие от этих крыс, и не думал спасаться бегством. Он остался в своём дворце вместе с самыми близкими и принял достойную, для смелого человека и настоящего правителя, смерть, — он замолчал, в задумчивости играя желваками.