— А что было дальше? Куда делись те люди?
— Я же сказал, — недобро улыбнулся Игорь, — они не выжили.
— Вы... — нахмурилась Кристина, переваривая услышанное, но продолжить ей Аделаида не дала. Она положила свою руку на предплечье Кристины и отрицательно замотала головой:
«Не надо! Не спрашивай!»
И Кристина замолкла.
— Что было дальше? — спросил я, поняв всё без слов. И я, потеряй тогда, в самом начале, всю свою семью, без сожаления бы отправил причастных к этому подонков на тот свет.
— Мы двинулись на восток. Прежде чем... В общем, они нам рассказали всю правду о том, что произошло и куда нужно бежать.
— Интересно, почему они не воспользовались авиацией? У них же наверняка была такая возможность? — спросил я, хмурясь.
— О да, они хотели и даже попали на борт парламентского «Боинга», но у пилотов был приказ от самого Филиппа: не выпускать из страны ни одного политика, раз уж они обрекли всех на погибель. Так что фиг им, а не авиация! Даже личная охрана разошлась по домам, к своим семьям. Восток — вот и все их рекомендации, коими мы не преминули воспользоваться. Дорога оказалась нелёгкой, несмотря на то что мы уже владели необходимой информацией и о вирусе, и о способностях инфицированных, и о многом другом. Мы пересекли немецкие границы в том же самом месте, где нас в самом начале пути обстреляла их артиллерия. Теперь же батареи орудий были брошены на произвол судьбы, рядом с такой же никому не нужной военной техникой. Там мы пополнили запас боеприпасов и топлива для Матильды и двинулись дальше. Ночи мы проводили в броне, отстреливая самых напористых тварей, а днём прокладывали маршрут. В основном по просёлочным дорогам. Все скоростные трассы были забиты до отказа. Там бы и танк не проехал. В одну из ночей, когда мы уже привычно задраили люк и приготовились хоть немного поспать, пока нас снова не обнаружат, я услышал голос.
— Пси? — предположила Кристина.
— Что?
— Мы так называем телепатов, — ответил за жену я. — Неприятные твари!
— Да, не то слово, — кивнул Игорь. — Так вот, голос услышал не только я. Мы все его услышали, но люк полез открывать именно я. Зов был столь силён, что я не сумел удержаться. И если бы не Ганс, полоснувший ночь длинной очередью, я и не знаю, что бы с нами произошло.
— Он в них попал?
— Да, по чистой случайности он попал именно в ту тварь, которая пыталась влезть нам в голову. А после мы остервенело расправились с остальными. Как оказалось позже, нас снова спасла броня. Если бы не она, бегали бы мы сейчас, в чём мать родила, где-нибудь снаружи, питаясь себе подобными.
— Да, мы заметили, что металл мешает их ментальной деятельности.
— И не только металл. Обычная кирпичная кладка или бетон действуют примерно так же. Но если где-то окажется хотя бы узкая брешь, как в нашей Матильде, например, или открытое окно в доме, то жертве — хана.
Мы с Кристиной переглянулись.
— Гм. В своём рассказе я упустил одну немаловажную деталь. Я иммунин против пси-воздействия.
— И я, — вставила Аделаида.
— Ну что ж, это ещё один повод бороться за ваши жизни, — ответил Игорь и посмотрел в сторону входной двери. — Что-то долго его нет, — задумчиво произнёс он и направился было к дверям, как вдруг сверху послышался крик Ганса.
Мы с Кристиной мигом оказались у нашего оружия, а офицер кинулся по ступенькам на второй этаж, сбрасывая с плеча AR-15. Дети проснулись и испуганно прижались к Аделаиде, которая сидела на диване неподвижно, словно алебастровая фигурка. Её глаза закатились, а губы подрагивали, будто бы она с кем-то общалась.
— Это они, Ада? — спросил я, схватив девочку за плечи и легонько её тряхнув.
Аделаида никак не отреагировала. Она находилась в глубоком трансе. Сверху послышалась ругань на фламандском и несколько выстрелов.