«Неужели слиняли?» — подумал я, собираясь перейти на противоположную сторону крыши, как вдруг меня остановил голос в голове:
«Они идут, поспеши».
И всё! А кто идёт, куда идёт, а главное, как быть мне, было абсолютно непонятно. Я сосредоточился на вопросе:
— Кто идёт?
Ответ последовал незамедлительно:
«Пси! Они скоро будут здесь со своей сворой».
«Где гибриды, ты их чувствуешь?»
«Нет».
Я опешил. Все мои планы строились на способности Аделаиды указать мне на врага. А теперь, выходит, я слеп, как младенец!
«Ладно. Если почувствуешь что-то, дай знать».
«Извини».
«Ничего, ты не виновата. Передай Игорю, пусть начинают».
Она не ответила, но ночь практически тут же взорвалась двумя долгими очередями. Видимо, Ада и с ними общалась на расстоянии. Пули с треском впивались в деревянную обшивку сооружения у ворот, где раньше были замечены чужие. И тут я их увидел. Они прятались прямо подо мной, за небольшим карнизом, идущим вдоль всего фасада усадьбы. Маскировка у них была идеальной. Серые плащи, накинутые на плечи, практически сливались с местным ландшафтом. Мне крупно повезло, что один из них дёрнулся при первом же выстреле и раскрыл свой схрон. Иначе я мог наделать много глупостей. Не раздумывая ни минуты, я прицелился, наведя красную точку коллиматора в темечко мужчине и плавно вдавил гашетку. Будто почувствовав угрозу, мужчина в последнюю секунду вскинул вверх голову, и пуля попала в правую скулу, разворотив её напрочь. Женщина мгновенно отпрыгнула в сторону, выпустив в мою сторону длинную очередь. Я рефлекторно пригнулся, всего на миг упустив врага из виду. А когда я снова выглянул за карниз, там уже никого не было. Скрываться уже не было никакого смысла. Я спрыгнул на землю, перекатился через голову, встал и тут же помчался к укрытию. Вовремя. Короткая очередь прошлась по тому месту, куда я приземлился. Из дома ей ответили шквальным огнём, дав мне возможность сориентироваться. Они прятались за боевой машиной, которая стояла перед гаражом — идеальное укрытие! Пули из дома выбивали искры из брони, со свистом рикошетя в разные стороны. Стрельба отчаявшихся и напуганных людей не приносила никакого толку. Сорвав чеку с гранаты, я отпустил предохранительный рычаг и, сосчитав до двух, метнул её за БМП. Граната взорвалась в воздухе, осыпав всё пространство вокруг себя множеством смертоносных осколков. По ушам садануло так, что пришлось продуваться, но и сквозь свист я хорошо расслышал крик боли. Одним прыжком я преодолел расстояние, отделяющее меня от укрытия врага, и едва успел увернуться от одиночного выстрела в упор. Второго я лежащему на спине мужчине сделать не дал, всадив три пули в искажённое лицо противника. Он откинулся назад и затих. Краем глаза я заметил вторую тварь, пытающуюся влезть под броню. Она кряхтела, видимо была ранена, и рывками проталкивала своё тело вперёд.
— Ты куда? — задал я зачем-то риторический вопрос, выпустив в неё короткую очередь.
Целился я в спину, а попал в правое бедро. Женщина дёрнулась и остановилась.
— Не стреляй! — послышался хриплый, приглушённый голос. — Я сдаюсь!
— И на кой ты мне сдалась, мразь? — спросил я, ткнув ей дулом в спину.
«Ты в порядке?» — послышалось у меня в голове. «Все переживают, ты в порядке?»
— Да, — ответил я вслух, ни на мгновение не выпуская тварь из виду. — Я в порядке.
— Что? Нет, я не в порядке, я сильно ранена. Всё болит, — раздался голос из-под транспортёра.
— Да мне насрать, — сказал я и, не церемонясь, схватил женщину за окровавленную штанину, резко потянув её на себя.
Она застонала, разбросав в стороны руки. Верхняя часть спецовки задралась вверх, оголив бледную кожу и небольшие, с ладонь, груди женщины. Она была и впрямь сильно ранена. Из многочисленных ран на теле вытекала кровь, пропитывая чешский камуфляж тип 95 до однородного тёмного цвета. По-видимому, лицо женщины и в прошлой жизни было не очень привлекательное, а теперь, в ходе мутации, стало жутким. Из глубоко посаженных глазниц на узком, как у Дракулы, лице без единой морщины на меня смотрели угольно-чёрные глаза. Тонкие губы едва скрывали ряд остро заточенных зубов, сильно выпирающих вместе с челюстью вперёд. Ушей не было вовсе, на их месте пульсировали перепончатые пузыри, протканные сетью вен. Та ещё уродина. Всмотревшись в моё лицо, она перестала стонать и попыталась приподняться на локте, но я не дал ей этого сделать, пинком ноги опрокинув обратно на спину.
— Ты! — выдохнула она. — Ты из наших! Но почему?