Тварь сбила меня с ног, и мы кубарем покатились по коридору. Я схватил её за горло обеими руками и с силой сжал пальцы. Она захрипела, но не перестала клацать зубами и остервенело кромсать моё тело длинными когтями. Из-за лежащего тела появились ещё две. Размерами они были под стать той, которая лежала в коридоре. Они мешали друг другу, пытаясь добраться к своей добыче как можно скорее. Я подмял под себя врага, прижал ногой к полу и что есть мочи потянул её голову на себя. Раздался хруст, и тело обмякло.
Не мешкая, я схватил винтовку и двумя выстрелами в упор уложил, практически сумевших перелезть баррикаду, врагов. Они даже взвизгнуть не успели. Их заклиненные трупы ещё больше уплотнили затор, а у тварей за ними не хватило сообразительности втянуть их обратно, и они раз за разом пытались пролезть в узкое отверстие, а я, без особых усилий, отправлял их обратно, только уже холодными. И всё бы здорово, если бы у меня, в скором времени, не закончились боеприпасы в винтовке, а они всё лезли и лезли.
Моя винтовка осталась в подвале, да и толку от неё с четырьмя патронами не было. А вот оружие Игоря было при нём, когда я его вырубил. Его обойма была наверняка полная — я сам видел, как он её перезаряжал, да и запасные обоймы у него наверняка были в разгрузке. Но времени сбегать туда у меня не было. Я выхватил из кобуры Desert Eagle — оружие, как я его называл, последнего возмездия, и позвал сына, в надежде, что он мне сможет помочь.
— Марк! Марк, сынок, бегом сюда!
Стрелять я не спешил. В обойме покоились последние три патрона пятидесятого калибра, и тратить их впустую не хотелось. Гора трупов тем временем пошатнулась, и один экземпляр был выдернут из кучи малы с такой силой, что я услышал, как рвутся связки и выворачиваются суставы тела.
— Марк! — заорал я снова, и тут, в образовавшейся бреши, показался тот, кто всё это время вещал мне о неминуемой смерти.
Он появился всего на мгновение, видимо, координируя действия своих, не очень расторопных, сородичей, и я сработал на рефлексах. Два беглых выстрела уложили тварь наповал. В голове взорвалась, по меньшей мере, атомная бомба, и я тут же выронил из рук оружие и обеими руками сжал уши. Видимо, предсмертный крик пси поразил не только меня. Твари с визгом отпрянули от баррикады и в мгновение ока растворились в темноте.
Я медленно приходил в себя, чувствуя, как по подбородку и по вискам стекают ручейки крови.
«Ни хера себе, зов предков», — подумал я, подбирая с пола пистолет.
На какое-то время твари оставили нас в покое.
Я заглянул в комнату — осмотрел окна. Они были по-прежнему закрыты железными ставнями. Если бы наше маленькое подразделение было целым и боеспособным — мы бы смогли, вероятно, снова взять дом под свой контроль. Но у нас не было ни боеприпасов, ни активных членов. А сам я рисковать собой не мог — никак не мог! Слишком многое от меня теперь зависело. Отступив в подвал, я снова, было захлопнул двери — но тут меня осенила идея. Направив оружие в сторону коридора, я попятился к входной двери. Прислушался. Вроде ничего. Для верности приложил ухо к холодной поверхности обшивки. Нет, точно ничего. Там, с той стороны никого не было. Я сдвинул засов в сторону и осторожно потянул двери на себя. Они даже не шелохнулись. Я пошарил рукой по замку и наткнулся на торчащий из него ключ. Поворот, второй — и двери дрогнули. Я снова потянул их на себя — и на этот раз добился желаемого результата. Внутрь повеяло ночной прохладой. В абсолютной тишине был слышен каждый звук, доносящийся снаружи. Я выглянул. Никого. Они ушли — но надолго ли? Осмотрев входные двери, я поднатужился и снял их с петель. Размер как раз подходил к тем, которые ещё недавно исправно ограждали нас от опасности. Исправно, да, как оказалось — неисправно! Ведь против пси они были абсолютно бесполезны. А вот эти вот могли и сойти. Я осторожно, стараясь не греметь, понёс их к подвалу и прикинул на глаз. Размер точно тот — и вроде крепления стандартные. Я аккуратно прислонил двери к стене и стал снимать с петель старые. От удара их покорёжило — и бесшумно мне их снять не удалось. Скрипящий звук прозвучал в ночной тишине как автоматная очередь. Действовать нужно было быстро — твари могли сюда снова нагрянуть в любую минуту. Я поднатужился и, уже не таясь, отшвырнул старые двери в сторону и принялся устанавливать новые. Руки от волнения подчинялись плохо, а двери не собирались сдаваться без боя. Я был сосредоточен на своей работе и не сразу сообразил, что за мной кто-то стоит. Выпустив их из рук, я отскочил в сторону, готовясь дорого продать свою жизнь. За мной стоял Мотор. Спиной к спине. Оскаленный и напряжённый. Опустив голову к самому полу, он смотрел на зияющий темнотой вход. Я посмотрел на ступеньки — туда, где лежал Игорь. Рядом, как я и предполагал, валялась его винтовка, прикреплённая к тактическому жилету. Я сделал осторожный шаг в сторону оружия, ни на миг не выпуская вход из виду. Мотор зарычал и подался вперёд. В следующее мгновение произошло сразу три вещи: Мотор остервенело залаял — в тёмном проходе показалось нечто, с чем раньше я не сталкивался — и я, испортив воздух, со всех ног бросился к оружию. Мотор не переставал огрызаться и пятиться назад, поджав под себя хвост. Над ним нависла сюрреалистическая образина — напоминающая гаргулью с собора Богоматери в Париже. Такую же уродливую, да ещё с отростками на спине, напоминающими крылья. Оно шипело и медленно надвигалось на собаку. Эта образина произошла явно не от человека. Сбежавшая из зоопарка горилла? Или ещё чего хуже? В любом случае, такое поведение зверя меня вполне устраивало. Гуманоидная тварь бы давно расправилась с Мотором и не дала бы мне возможности вооружиться. У этой же преобладали животные инстинкты — и действовала она согласно им же. Мне, наконец-то, удалось отстегнуть карабин от разгрузки, передёрнуть затвор и с ходу выпустить в зверя пол обоймы. Образина сьёжилась и отпрыгнула за угол. Мотор сорвался с места и бросился в догонку.