— Ты бы оделся, — тихо произнесла Кристина, когда я подошёл к ним. — Замёрзнешь.
— Не во что. Я всё там, наверху оставил. Да и не холодно мне.
Остаток ночи мы провели в ожидании и страхе. За дверью раздавались звуки разрываемых тел и рычания. Твари с остервенением пожирали своих сородичей и даже не пытались выбить двери. Я не знал, что у них на уме — а Аделаиду мне тревожить не хотелось. Присутствия пси тварей я не чувствовал. Либо они все вышли, либо, после смерти своего сородича, не хотели более рисковать. Мы с Игорем попеременно несли дежурство — дети уснули, а Кристина, ни на минуту не сомкнувшая глаз, сидела рядом с Марком, пытаясь привести его в чувство. Пленница внимательно наблюдала за происходящим, пытаясь не привлекать к себе внимание. Она отводила взгляд каждый раз, когда я на неё смотрел. Разобраться в её мыслях мне было сложно — да я и не пытался. О том, что нам с ней делать дальше, я пока не думал. Нам бы прожить до утра, а там видно будет. Будто бы прочитав мои мысли, она заёрзала на месте и, дождавшись, пока я в очередной раз пройду мимо, произнесла:
— Убьёте небось?
— Убьём, — не стал разочаровывать я её и продолжил свой обход к двери.
— Я могу быть вам полезна, — сказала она, не почувствовав в моём голосе искренней угрозы. — Им я больше не нужна. К своим мне вернуться тоже не дадут. У меня единственный шанс выжить: либо одной, либо с вами. Я компанейская девушка, самой мне скучно — а ты, как погляжу, парень хоть куда. Да и справедлив. Какой тебе толк от моей смерти?
— А какой мне толк от твоей жизни?
— Огромный. Я сильная. Со мной вам будет намного легче. Вы потеряли два бойца, причём одного, смею заметить, укокошил ты сам, а не я.
Я нахмурился и собрался было ответить что-то резкое, но ответил за меня Игорь, появившийся за моей спиной столь неожиданно, что его голос заставил меня подскочить на месте.
— Что она говорит?
Я перевёл.
— А почему мы тебе должны доверять?
Она посмотрела на него и ответила:
— Всё очень просто. Девочка. Она ведь умеет читать мысли, правда? — Она удовлетворённо кивнула, когда я перевёл её слова Игорю. — Более того, я помогаю вам отсюда выбраться, а вы берёте меня с собой. Куда не глянь — сплошная польза.
— И тебе не интересно, куда мы направляемся?
— Нет.
— А вдруг там будут те, кому не понравится то, как ты выглядишь?
— О! На мнение этих... недалёких существ мне откровенно наплевать! Несмотря на то, что я среди вас не единственная такая вот красивая. — Она многозначительно посмотрела на меня, а после перевела взгляд на сидящую рядом с Лукасом Аду.
В глазах Игоря читалось сомнение.
— Как тебя звать? — спросил я её, неожиданно поняв, что принял решение в первый же миг, как она со мной заговорила.
— Вена, — сказала она, оскалившись. — Как столица Австрии, слыхал о такой?
— Странные были у тебя родители, — констатировал Игорь, когда я ему перевёл, и направился к Аделаиде.
Ада встрепенулась от мягкого прикосновения офицера и тут же поднялась на ноги. Выслушав его просьбу, она кивнула и уверенной походкой направилась к нам. Вена подобралась, облизнула губы и с вызовом уставилась на девочку. Ада задержала свой взгляд на лице пленницы всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы с её лица слетела спесь, которая уступила место растерянности. Девочка отвела глаза в сторону и кивнула.
— Она говорит правду.
Сказала она это как-то неохотно — Вена ей явно не нравилась.
— Ну вот, видите? — с надеждой в голосе проговорила пленница. — Развяжите меня!
— На то, как ты совсем ещё недавно требовала себя прикончить, ты слишком сильно жаждешь получить свободу, — сказал я, не спеша срезать с её рук верёвки.
— Да я сейчас обоссусь, придурок! — процедила она сквозь зубы, поворачиваясь ко мне спиной и протягивая ко мне связанные руки.
Я сам ещё недавно находился в подобной ситуации и поэтому не стал медлить. Обрезав верёвку на руках, я протянул ей нож и отступил на шаг. Вена быстро справилась со связанными ногами и, швырнув мне под ноги оружие, в один скачок оказалась под лестницей, где тут же, с глубоким стоном, облегчилась. Чуть позже она к нам вернулась нетвёрдой походкой человека, в вены которого, после длительного дефицита, устремляются потоки крови. Ощущение не из приятных.
— Чёрт! — выговорила она. — Как же это дурно! Уф. Значит так, банда! До утра осталось не так уж и много, но я не думаю, что шепчущие выпустят нас отсюда вот так вот легко. Особенно после того, как вы, дебилы, отстрелили одному из них бошку.
— Поговори у меня! — процедил я сквозь зубы.