В Михайловке такой предмет не стали бы пихать в оружие для мага третьего ранга, но видимо здесь, в Зоне, накопители не представляли из себя какой-то особой ценности, раз уж шли на артефакты подобного уровня. Ведь данный артефакт, пусть и являлся весьма качественным для своего уровня произведением волшебного искусства, все равно оставался игрушкой для тех, кто ниже настоящих одарённых, достигших истинной силы.
В целом, всё остальное не сильно впечатляло своим разнообразием. Бытовые артефакты, призванные сделать путешествия по зоне более комфортными, не более. За исключением одного предмета — небольшого КПК на электрической батарее, что был призван обнаруживать аномалии и любые потенциальные источники энергии в радиусе десятка метров — сиречь природные артефакты. Штука полезная, ведь юный колдун не был уверен, что сумеет одним лишь аурным зрением обнаружить абсолютно любые характерные для этих мест препятствия. До сих пор им с Ольгой везло, ибо куда более развитые, чем у него органы чувств девушки способны были обнаруживать неприятные сюрпризы.
После разбора и экипировки доставленных медведем артефактов пришла пора сменить накопитель палатки. Тот уже отключился, и в последние сутки это была самая обычная палатка, ничего особенного из себя не представляющая. А лишаться столь полезного в пути переносного убежища колдун вовсе не собирался.
Смена накопителей была работой хоть и несколько муторной, но достаточно простой, что бы ею владел даже он. Так что подкинув на руке овальный, покатый камушек парень начал осторожно доставать разряженный источник энергии, а затем устанавливать новый и запитывать все чары на новый, на этот раз многоразовый источник энергии.
За этим занятием его, собственно, и застали вернувшиеся Аркадий и Ольга.
— Минутку! — крикнул парень, когда те подошли достаточно близко. — Уже заканчиваю!
Завершив возню с довольно толстыми медными проводами, которые он напрямую припаял к камню-накопителю, запитав магию палатки, он вышел наружу и бросил короткое ключ-заклятье. Палатка впервые за долгое свернулась, и довольный парень закинул за плечи небольшой, лёгкий рулон свёрнутой ткани.
— А зачем вы забираете её с собой, молодой человек? — поинтересовался Аркадий. — Вы уж простите, но как по мне — вам будет куда удобнее действовать из уже обустроенного лагеря, чем ходить туда-сюда. Да и если проникновение состоится прямо сегодня, то лишний груз вам будет ни к чему.
— Прелесть данного предмета в том и заключается, что лагерем и базой станет любое место, где я его разобью, — улыбнулся Макс. — Вы волнуетесь, что мы попробуем сбежать, почтенный? — прямо спросил он медведя. — Я дал Слово, и после того, как вы выполнили свою часть сделки, у меня нет выбора, кроме как его выполнить. Иначе откат меня и убить может, вы же понимаете.
На это огромному зверю крыть было нечем. Слово, в которое вкладывалась сила, было простейшей, древнейшей и одновременно одной из самых надежных вариантов магической клятвы. И в отличии от подавляющего большинства иных форм подобных договоров, здесь судьёй выступал твой собственный чародейский дар. Нарушивший его мог либо лишиться одного-двух рангов, причем скорее всего навечно застыв в развитии, либо и вовсе умереть. И при этом чем сильнее был давший это слово, тем серьёзнее были последствия. Например, для Макса это не было бы смертью, но стать второранговым калекой практически навсегда — а целитель меньше чем седьмого ранга такое не исцелит — было бы для него немногим лучше смерти. Особенно здесь, в срединной территории Великой Зоны с монстром пятого ранга, жаждущим мести... Колдун второго ранга просто не проживет достаточно долго, что бы даже пожалеть о нарушенном обещании.
— Что ж, тогда я отправлюсь на осмотр окрестностей с вами, — решил Аркадий.
Молодой колдун внутренне поморщился, но возражать не стал. Лишь уточнил:
— Вы уверены, что вас не засекут у крепости? Простите, конечно, но вы... весьма заметная и колоритная личность, — как мог мягко поинтересовался парень.
— Я маг пятого ранга, юноша, — снисходительно рыкнул медведь. — Если я захочу, вы меня и в двух шагах не увидите. По крайней мере в лесу.
— Что ж, тогда выдвигаемся, — вздохнул он.
Путь до выстроенной кащеитами крепости занял часа полтора, не больше. И то потому, что никто из присутствующих не спешил. В пути вся троица сохраняла молчание. Наконец, когда впереди меж деревьями показался просвет, медведь прогудел:
— Из-за деревьев выходить не стоит, — заявил он. — Их логово в километре от опушки, подойдём ближе — нас засекут. Те их сторожевые сети и секреты из ведьмаков, что были по пути, я обмануть смог, но дальше так не выйдет. Сигнальную систему ставил далеко не дурак и бездарь, к сожалению.
Из-за деревьев Макс задумчиво наблюдал за относительно небольшой квадратной постройкой, окруженной деревянными стенами. По периметру стояли четыре башни, на которых даже отсюда отчётливо были видны пулемётные гнезда, по стенам прохаживались кащеиты. Деревянные ворота были закрыты, но усилив зрение до максимума, парень разглядел в них небольшую калитку — видно, что бы не возиться каждый раз со всей конструкцией ради пары-тройки человек.
— Ну, хоть рва нет, и на том спасибо, — пробормотал парень, рассматривая нити сигнального заклятия, перекрывавшего всё открытое пространство. Сколько ж энергии оно должно жрать при таких размерах!
— В общем, план у меня есть, — заключил спустя час размышлений молодой волшебник. — Не сложный, но как мне кажется — весьма надежный.
Глава 28
Тихо лёжа за деревьями, Макс и Ольга ждали. Летний вечер радовал крайне редкой для нынешней Земли погодой — ясным, чистым небом. Про Зону ходило немало слухов и легенд, и в Михайловке, захаживая в различные бары и пивнушки, где бывшие и действующие сталкеры делились рассказами о своих похождениях, в которых а четверть правды приходилось три четверти выдумки, игры воображения и откровенных попыток выставить себя умнее, хитрее, ловчее и удачливее чем есть.
Но Макс всё равно любил зайти и послушать. Это же о Зоне! О его, фактически, родине — и до войны, и после. По насмешке судьбы он родился на в Химках, перебравшись в ещё более тихий пригород Подмосковья из-за вечной суеты большого города, которая его раздражала, вечной спешки, суетящихся людей... Быть в «ресурсе», в «трафике» и так далее парень не желал, а потому и осел в Новоподрезково — относительно тихий уголок в пригороде, удобно расположенный и относительно общественного транспорта — там была своя остановка на ветке пригородных электричек — и находящаяся рядом с крупнейшим городом Подмосковья практически со всеми теми же удобствами, что и в самой столице — Химками.
А после начала войны, когда его напрямую поразило термоядерным ударом и фактически испарило на молекулы, а то и на атомы, он опять же пересобрался во что-то новое именно там — в тех местах, что ныне звались Великой Московской Зоной Отчуждения. Нынче Москву и окружающие её города вроде Химок, Балашихи, Красногорска, Бутово и прочих, что уже давным-давно фактически срослись со столицей территориально, не разделяли на нечто различное. Всё это было глубинной Зоной, опасным и жестоким местом, где шансы выжить больше определялись подготовкой и удачей, чем личной силой. Зона могла пережевать и выплюнуть даже большую группу высших магов седьмых и восьмых рангов, так что о том, что бы пытаться здесь выжить полагаясь лишь на магическую мощь и речи быть не могло. В конце концов, немало высших магов сложило свои буйные головы именно в походах сюда в первый год её существования — почуявшие неисчерпаемую ресурсную базу хищники налетели туда, почитая себя всемогущими после возвращения маны в этот мир. И оказались жестоко, а зачастую и вовсе смертельно разочарованы — Зона могла позволить сталкерам таскать их богатства, если те не наглели, но чрезмерно самоуверенных выскочек, каким бы они рангом не обладали, она беспощадно истребляла. Собственно, наличие у Зон собственного разума было недоказанной теорией, отрицаемой всеми серьёзными магами, но все, кто бывал в ней больше нескольких раз и успел повидать там всякого, были твёрдо убеждены — разум у неё есть, просто не такой, как у людей...