С этой точки зрения интересы Вашингтона и Пекина противостоят друг другу в Восточной Азии, в Китайском море, по поводу Тайваня, судьбы двух Корей, американского союза с Японией, присутствия американских войск в регионе; постоянные рейсы американских военно-морских сил поблизости, давление США по вопросу гражданских прав — все эти проблемы так или иначе ведут к обострению двусторонних отношений и взаимному озлоблению. И обеспокоенность Вашингтона, его мучительная нерешительность в отношении выработки правильной и реалистичной оценки боевых возможностей Народно-Освободительной армии Китая дает идее «предотвратить опасность на ранней стадии» все новые возможности. «Во все большей степени политическое давление толкает Соединенные Штаты в направлении самореализующегося предсказания: обращайтесь с Китаем так, как если бы его враждебность являлась неизбежной и опасной»[876].
Геоэкономически КНР представляет для США угрозу скорее не непосредственно — хотя за 90-е годы китайский экспорт в США увеличился феноменально, в пять раз. Пекин несомненно ценит американский рынок как наиболее обширный и прибыльный (а США вынуждены постоянно думать о дефиците своей торговли с КНР). Важнее то, что к XXI веку Китай начал фактически возглавлять общеазиатский торговый блок и напрямую встал вопрос, кто определяет условия экономического развития самого растущего региона мира. Гонконг внутри и хуаоцяо вовне стали новыми мощными инструментами растущего китайского могущества.
США обязаны относиться серьезно и к территориальным претензиям КНР на острова Южно-Китайского моря, где проходят жизненно важные для США морские пути, где геологи предсказывают открытие богатых месторождений нефти и газа. Близкие американской стороне Филиппины, Малайзия, Индонезия — потенциальные союзники США — с недвусмысленным трепетом воспринимают военно-морское строительство КНР, они видят в ближайшие десятилетия обращение китайцев к силовой дипломатии, к жесткому давлению на более слабых соседей. Последние постепенно занимают все более жесткую антикитайскую позицию, что осложняет бесконечно долгое соблюдение американцами некой формы нейтралитета.
Жесткий подход предлагает исходить из того, что «мы (США) не должны бояться встать в конфронтацию к Пекину там, где затронуты наши интересы»[877]. Решаемая континентальным Китаем задача модернизации своей армии играет на руку сторонникам именно жесткой линии, которые предлагают воспользоваться нынешним очевидным превосходством Америки (и даже в ряде военных аспектов Тайваня) для оказания давления на Китай, чтобы повлиять на его политико-стратегическую линию в намечающейся холодной войне еще до того, когда вызреет угроза войны горячей.
Представители жесткого подхода призывают использовать прежде не опробованные тропы — укрепить отношения с далекими от дружественности Китаю (и даже враждебными) государствами — Индией, Ираном, Вьетнамом. Помимо прочего, в Азии сейчас не знают, в какой степени американцы будут готовы в XXI веке жертвовать кровью и материальными ресурсами. Для поддержания благоприятного для себя соотношения сил в Азии США должны применять новые по сравнению с периодом холодной войны методы. Эти американские политики и эксперты сомневаются в том, что Вашингтон фаталистически согласится на то, чтобы передать Пекину мантию регионального лидера. Практически неизбежен прямой конфликт из-за Тайваня между Пекином, рассматривающим его интегральной частью Китая, и Соединенными Штатами, осуществляющими и прямую и скрытую поддержку Тайваня, где на президентских выборах весной 2000 года укрепили позиции сторонники независимости острова.
Компромиссный подход. Представители компромиссной точки зрения (скажем, П. Кеннеди) призывают не драматизировать ситуацию — Азии понадобится еще много лет для посягательства на мировое лидерство. Скептиком выступает экономист из Стэнфорда П. Крюгер: к 2010 г. экстраполяция нынешних тенденций экономического роста Азии будет выглядеть столь же глупой, как и страхи 60-х годов относительно советского индустриального превосходства. Сомнения в отношении способности Китая сделать реальный бросок, преодолеть вековую отсталость высказывает Н. Такер: «Внутренние противоречия Китая еще не позволяют ему стать великой державой»[878].
876
876 Seib G. Another Threat Looms: China As New Demon («Wall Street Journal», May 26, 1999.