Глобализацию подвергают критическому анализу прежде всего те, кто призывает реалистически ответить на два вопроса: не пострадает ли от нее в будущей большинство мирового населения (1) и кому прежде всего будет выгодна глобализация (2)? В условиях глобализации происходит радикализация их традиционного электората. Сотни миллионов трудящихся оказались жертвами глобальных финансовых шоков, непосредственными жертвами современных информационных технологий. Часто попросту жертвами проходящих весьма далеко экономических процессов. При этом зримо видны очевидно отрицательные по значению плоды ускоренной глобализации: растущее неравенство в доходах, отсутствие гарантии долговременной занятости, резко возросшая острота конкурентной борьбы — теперь уже в глобальных масштабах. Чувство беззащитности, ощущение себя жертвами громадных неподконтрольных процессов, озлобление слепой несправедливостью жизни, ощущение сверхэксплуатации — все это делает глобализацию ареной все более ожесточенной борьбы.
Массовой радикализации может содействовать многомиллионное перемещение сельскохозяйственного населения в мегаполисы двадцать первого века. «Оскорбленное чувство самоуважения, озлобление, ощущение превращения в жертву складывающихся обстоятельств могут в значительной мере укрепить силы, выступающие против глобализации, которая все больше будет восприниматься как благотворная лишь для США, — пишет бывший директор Международного института международных отношений (Лондон) Ф. Хейзберг. — Фашизм и милитаризм Германии, Италии и Японии, самопровозгласивших себя «нациями-пролетариями», были во многом отражением популярных и широко распространенных в этих странах чувств, что они (эти страны) не получили всех выгод от экономического развития своего времени — тех выгод, которые поделили между собой другие страны»[146]. Семьдесят лет спустя подобные же чувства снова выходят вперед в весьма мощных странах.
Восьмое. Как признают западные исследователи, всемирное открытие барьеров выгодно прежде всего сильнейшему. Страной, более других получившей от мировой глобализации, являются Соединенные Штаты. На протяжении 1990-х годов США получили от роста экспорта около трети прироста своего ВНП[147]. Даже когда кризис поразил часть азиатских стран, потоки капитала неустанно стремились на американский финансовый рынок, давая бесценную энергию буму американской индустрии и сельского хозяйства. «Эта экспансия, — пишут идеологи демократической партии, — ныне самая долгая в истории американской нации, низвела уровень безработицы до нижайшего за последние 30 лет, она подняла жизненный уровень всех групп американского общества, включая сюда наиболее квалифицированных специалистов»[148]. Неудивительно, что США намерены выступать наиболее упорным и убежденным сторонником мировой глобализации. «Получая наибольшие блага от глобализации, — указывает американский политолог Э. Басевич, — Соединенные Штаты используют благоприятное стечение обстоятельств, их главная задача — выработка стратегии продления на будущее американской гегемонии»[149].
Девятое. Недооценивается фактор государственности. Государства не могут позволить, чтобы жизни их граждан попали в огромную и почти необратимую зависимость от глобальных экономических процессов, над которыми у них нет контроля. Эти государства либо возведут барьеры, чтобы защитить себя, либо государства начнут тесно сотрудничать между собой, чтобы не упустить остатки прежнего контроля, видя, что, скажем, финансовый кризис в Восточной Азии в конце XX века был вызван во многом открытием восточноазиатскими странами своих финансовых рынков.
146
146 Heisburg F. American Hegemony? Perceptions of the US Abroad («Survival», Winter 1999–2000, p. 17).
147
147 Cutter В., Spero J., Tyson L. New World, New Deal. A Democratic approach to Globalization («Foreign Affairs», March/April 2000, p. 97).
148
148 Cutter В., Spero J., Tyson L. New World, New Deal. A Democratic approach to Globalization («Foreign Affairs», March/April 2000, p. 97).
149
149 Bacevich A. Policing Utopia. The Military Imperatives of Globalization («National Interest», Summer 1999, p. 9).