– Ты не знаешь этих неверных как следует, формовщица. Их привязанность к своим сородичам толкает их на бессмыссленные действия.
– Согласна, мастер войны. Теперь я понимаю, что они намеревались забрать рабов.
– А где в это время была ты?
– Я пряталась среди «отверженных», мастер войны. Я решила, что они будут брать пленников среди полноценных.
– Трусливый поступок, формовщица.
– Я прошу вашего снисхождения, мастер войны, но у меня были на то причины, помимо сохранения моей жизни.
– Объясни их. Говори кратко.
– Моя наставница, Межань Кваад, погибла от руки джиидай, которую мы формировали.
– Вы плохо формировали эту джиидай, я полагаю.
– Как раз наоборот, мастер войны: еще несколько циклов, и она была бы нашей. Если бы не вмешательство другого джиидая.
– Да, – зарычал мастер войны. – Другого. Соло. Еще один Соло.
Он в ярости шагнул прочь, затем повернул назад.
– Мастер Йал Фаат не согласен с тобой, адепт. Он заявляет, что твоя наставница замышляла ересь и что все полученные вами результаты запятнаны безбожием.
– Мастер Йал Фаат – уважаемый формовщик. Такой же была и Межань Кваад. Она так и не успела ответить на эти обвинения, а я не могу говорить за нее. Но вот что я вам скажу, мастер войны. То, что мы узнали о джиидаях – очень важно. Это знание представляет ценность для йуужань-вонгов. Записи в дамютеке были уничтожены, а моя наставница мертва. Лишь я могу все вспомнить. Потому я и укрылась среди «отверженных» – чтобы сохранить информацию.
– Ты поступила так без причины. Неверные не брали пленных.
– Да, мастер войны. Но тогда я этого не знала.
– Согласен. Они странное племя. Они не держат рабов и не приносят жертвы. Они не ценят пленников. Они не воюют ради них. Они считают их обузой или разменной монетой для возвращения своих бесполезных сородичей. Уродливое и безбожное сборище видов.
– Если мне позволено спросить ваше мнение, мастер войны, – почему они тогда не убили нас, когда получили, что хотели? Трупы – не обуза.
– Они слабы. Они не понимают жизни и смерти.
Взмахом ладони мастер войны отмел в сторону весь этот разговор и опять уставился на Нен Йим.
– Здесь грубо напартачили и формовщики, и воины, – сказал он. – Если бы Цаак Вуту не был мертв, я убил бы его сам. И тебя тоже следовало бы принести в жертву.
– Если смерть – мой удел, мастер войны, если таково желание богов, я прийму это. Но повторяю – то, что мы здесь узнали о джиидаях, не должно умереть со мной. Дайте мне, по крайней мере, возможность записать то, что я знаю, в касе корабля-мира.
Суровый взгляд мастера войны не изменился.
– Ты получишь такую возможность. Она дается тебе. Не трать ее безрассудно, как твоя наставница.
– А если поймают еще джиидаев? Будет ли продолжена наша робота по их формовке?
– Ваш домен провалил задание. Он не получит второго шанса с джиидаями. Работу над этой проблемой продолжит домен Фаат. “Значит, она никогда не будет решена”, подумала Нен Йим. Конечно, она не осмелилась сказать это мастеру войны.
– А домен Кваад? – спросила она. – “Летающие миры” болеют. Их нужно обслуживать.
Нен Йим церемонно кивнула, но в животе у нее заныло. Опять “летающие миры”, замкнутые небеса и гниющие мау лууры, и мастера, настолько погрязшие в старине, что они скорее позволят йуужань-вонгам умереть, чем задумаются о переменах.
Что ж, да будет так. Но в своем сердце Нен Йим продолжала считать Межань Кваад своей наставницей. Неизвестно, как, но Нен Йим продолжит работу, которую они начали. Она слишком важна.
И если Нен Йим должна умереть за это, она умрет. Но великая ересь будет жить.
– Я подчиняюсь вашей воле, мастер войны, – солгала Нен Йим.
– Еще одно, прежде чем ты умрешь, – сказал Цавонг Ла. – Ты провела некоторое время среди «отверженных», прежде чем прибыли реоккупационные силы. Слыхала ли ты о новой их ереси, о той, что касается джиидаев?
– Слыхала, мастер войны.
– Объясни мне ее.
– Существует определенное преклонение перед джиидаями, мастер войны. Многие считают, что Вуа Рапуунга избавил от статуса «отверженного» джиидай Соло. Многие считают, что для их собственного избавления надлежит молиться не Йун-Шуно, а джиидаям.
– Ты можешь назвать тех, кто поддерживает эту ересь?
– Лишь нескольких, мастер войны.
– Назови их. Эта ересь умрет на этой луне. Даже если каждого их этих «отверженных» придется умертвить в великом жертвопреношении, эта ересь здесь и прекратиться.
Нен Йим утвердительно кивнула, но в душе она знала правду.
Репрессии всегда были излюбленной пищей ереси.