Тайник, о котором говорит Рогожин, моё личное изобретение. Представляет он простую яму во внутреннем дворе каждого дома, накрытую плитой весом тонны три, или чуть поменьше. Небольшой козловой кран наезжает на яму, цепляет плиту за вверченные в неё крюки, поднимает… И добро пожаловать в тайник. Но людей там прятать нельзя, потому что нет вентиляции. А вот у меня, где нынче и собрались все русские, есть и вентиляция, и вода, и запас еды, и даже канализация. Имеется нефтяной двигатель, а к нему — электрический генератор, так что электрическое освещение у нас имеется. Можно даже осветить коридор, подходящий к нашему убежищу. Для этого на стене, обращённой в коридор, выглажен приличный участок, хорошо отштукатурен и покрашен в белый цвет — это отражатель. Из-за выступа на отражатель направлен прожектор, и при его включении коридор заливается ослепительным светом, удобным защитникам для стрельбы по чужакам, и слепящий нападающих.
— Господа, кто умеет стрелять? — спрашиваю у пришедших.
Откликаются все мужчины, даже студент Полубешкин, чего я не ожидал, а кроме них откликнулись Клара Алоизовна Рогожина и Людмила Юрьевна Полубешкина.
— Что стрелять вы умеете, я верю, но сможете ли вы стрелять в людей? — волнуюсь я — Это далеко не то же, что стрельба по мишени или в зверя.
— Не волнуйтесь, Юрий Сергеевич, — успокаивает меня Людмила Юрьевна — мне доводилось стрелять в людей, когда разбойники напали на наш поезд[3] посреди леса. Я тогда подстрелила их атамана, а добил его мой покойный муж, Гаврила Епифанович.
— Какие-нибудь недобитые пугачёвцы? — полюбопытствовал Шульце, на что Людмила Юрьевна махнула рукой:
— Ах, милсдарь, откуда пугачёвцы в Подмосковье? Местный помещик решил немножко поправить свои денежные дела после карточного проигрыша.
— О, да! — согласился Иван Иванович — Таковые злодеи встречаются повсеместно. Однако здешние злодеи куда страшнее будут, я слышал они, туареги, всю Африку своими синими халатами держат в страхе.
— Ах, Иван Иванович, всё одно, не страшнее моего батюшки, царствие ему небесное, затейнику, когда он бывало, с медведями боролся. В конце концов, заломал его медведь, не уберёгся батюшка. Да и то сказать, шесть десятков без одного года было мужчине. А медведя того последнего отпустили, да. Отстоял он свою свободу. Батюшка так велел.
Мы все внимательно слушали Людмилу Юрьевну.
— К оружию привычка необходима, тут мой батюшка был прав. Сам он лихим был воином, его сам генерал-фельдмаршал Бурхард Христофорович Миних многажды отмечал, награждал. А батюшка нрава был беспокойного, и во время войны быстро рос в чинах, да в мирное время столь же быстро впадал в ничтожество. Стыдно сказать, за сорок лет службы заслужил он только чин корнета — ниже уж и некуда. Зато, какие нестроения в уезде или губернии, тут же за батюшкой посылали. Так-то!
Понемножку мы принялись обустраиваться в катакомбах, ведь неизвестно, когда придёт подмога, и придёт ли вообще.
В дальних отсеках нашего убежища были уже оборудованы нары для сна, столы и лавки, так что там уже расположились дети и прислуга. Кухарка хлопотала у плиты, готовила обед на всех. Труба печки была выведена в скважину, в свою очередь присоединенную к дымоходу стоящего над нами дома, так что секретность нашего местоположения сохранялась.
Как я с семьёй, домочадцами и остальными русскими оказался здесь, в подземелье, хотя по своему статусу и рангу должен был там, на поверхности организовывать отпор пришельцам?
А вот так.
Что такое Мальта вместе со всеми своими рыцарями по сравнению с почти готовыми к промышленному производству полупроводниками?
Правильный ответ такой: рыцари дали обет защищать Мальту любой ценой, и ценой своей жизни, если потребуется. А у меня на руках трое гениальных учёных, создающих прорывные даже для двадцать первого века технологии. Их я и буду защищать любой ценой, даже ценой жизни, потому что они работают на будущее всего человечества, в том числе и тех неразумных людей, что сегодня пришли нас убивать.
А ведь совсем недавно мы торжествовали победу: заблаговременно получив предупреждение от наших разведчиков в Тунисе, мы приготовились к бою. Поначалу всё шло превосходно. Отдав приветствие ревуном, в море ушли крейсера «Святой Иоанн» и «Святой Эльм», и их-за горизонта, ракетой просигналили, что встретили вражеский флот. Тотчас же вслед за ними отправился парусник, оборудованный оптическим телеграфом Клода Шаппа.
Из-за горизонта донеслась частая стрельба, это наши крейсера принялись бить англичан. Выстрелы пушек наших крейсеров сильно отличались от стрельбы английских корабельных орудий, и, судя по периодически поднимающихся из-за горизонта грибовидных облаков, наша стрельба была много результативней. Наконец, наши крейсера вернулись на загрузку боеприпасов, потому что из-за ремонта на них перед боем была едва треть боекомплекта, и теперь предстояло спешно догрузить до полного. От арсенала к причалу уже сновали грузовики, везя в кузовах снаряды, снаряды, снаряды… а другие грузовики возили пороховые картузы. Наготове стояли грузовые краны, готовые передавать на корабли боезапас.