Впрочем, гораздо больше воспоминаний Юлии – среди которых были и те, что заставили почувствовать к ней горячую признательность, меня сейчас волновало то, что я знал в лицо всех тех, кто приложил руку к ее смерти. Кулаки сжимались от холодной ярости, а внутри появилось стойкое желание убивать.
Юлия так и не смотрела мне в глаза – она держалась скованно, от малейшего шороха испуганно вздрагивала и, казалось, вот-вот снова разревется, а то и забьется в истерике. Я шагнул ближе и приобнял ее, взяв за плечи, заставляя посмотреть на себя. Встретившись с горящими лазурными глазами, привлек девушку ближе и легонько поцеловал в лоб.
– Ты среди своих. Все хорошо, – шепнул я ей на ушко, убирая густые локоны.
Юлия всхлипнула, но благодарно кивнула и чуть раскрепостилась. Было видно, что она все еще не отошла от перенесенного ужаса, пыток и предательства близких – а тут еще чужая память в нагрузку как испытание.
Ребекка уже тронула меня за руку и показала на выход. Я, в свою очередь, потянул за собой Юлию. Покинув часовню, мы прошли пустынными коридорами французской цитадели, поднялись на этаж выше, и графиня привела нас в просторный номер. Здесь, жестом указав на ванну, бар и гардероб, Ребекка нас покинула, оставив одних.
Взявшись за руки, мы вышли на просторный балкон. Я помог Юлии усесться на широком парапете невысокого ограждения. За несколько часов не было сказано ни слова –несколько раз Юлия начинала плакать, один раз снова забилась в истерике – я только обнимал ее и гладил по волосам, не зная, как успокоить. Но постепенно девушка взяла себя в руки – я почувствовал возвращающееся к ней спокойствие. Последний час мы просто сидели, сплетя пальцы, и смотрели на покрывало облаков под нами – цитадель Диамант стояла на краю утеса Атлантиды, а не парила в воздухе, как Эмеральд.
– Обещай мне… – произнесла негромко Юлия, и я почувствовал, как она сжала мою руку.
– Что?
– Обещай, что больше никогда меня не бросишь, – еще тише произнесла девушка, и я явно почувствовал ее страх перед моим ответом. И только тут понял, что ведь в ее воспоминаниях есть картинки того, как мы с де Вардом резали холодное, принадлежащее ей безжизненное тело на каталке московского морга. Как у нее получилось так быстро прийти в себя, насколько сильной духом надо быть?
– Обещаю.
– Нет, – несмотря на явный испуг, голос Юлии стал тверже. – Скажи, обещаю, что больше никогда тебя не брошу.
Эмоции девушки сейчас были настолько яркими, что я невольно увидел ее глазами, как мы с Сакурой в обнимку удалялись из душевой Эмеральда. Внутри колыхнулось эхо непонимания, тяжелой обиды, резкой злости и тягучего разочарования, которые тогда испытывала Юлия, провожая взглядом меня и японскую красавицу.
– Обещаю, что больше никогда тебя не брошу.
То, как Юлия относилась ко мне в первое время, отошло на второй план. Главное сейчас было, как и отчего она погибла – именно поэтому я без раздумий дал требуемое обещание.
– Спасибо, – придвинувшись ближе, девушка крепко прижалась ко мне.
Еще некоторое время – может, несколько минут, – а может, и несколько часов мы просидели на парапете. После я развернулся и потянул Юлию за собой. Она, не сопротивляясь, слезла с ограждения, и мы зашли обратно в покои. Здесь девушка вздрогнула, увидев сидящую за столом Ребекку, которая с отстраненным видом читала книгу.
Для меня появление графини сюрпризом не было – именно почувствовав ее эмоции и осознав, что она рядом, я решил, что пора понемногу возвращаться в окружающий мир. Как мне, так и Юлии.
Ребекка отложила книгу в сторону и поднялась, пристально вглядываясь в светловолосую девушку, которой белоснежная униформа Диаманта удивительно шла. На щеках графини появился заметный румянец – и тут я понял почему, восстановив в памяти все отголоски противоречивых чувств, которые Ребекка испытывала ко мне и к Юлии. Девушка тоже смотрела на графиню и, судя по тому, как сжала мою руку, погружалась в чужие воспоминания.
– Спасибо вам, – глядя на графиню, вдруг шепнула Юлия, прикрыв глаза и склоняя голову в поклоне. Ребекка вздрогнула, но, пересилив себя, шагнула вперед и приобняла девушку.
– Все хорошо. Ты уже среди своих, – прошептала графиня, после чего Юлия вздрогнула и порывисто – с благодарностью – прижалась к Ребекке, тут же, впрочем, отстранившись.
– Оставайся здесь и никуда не уходи. Это личное помещение, сюда можем зайти только мы с Джессом и Адель, – Ребекка выжидательно посмотрела на Юлию, и та коротко кивнула в ответ.