— Не верь им, добрый человек! — со слезой в голосе воскликнул одноногий. — Я как есть правду говорю, и свою родную ногу потерял в бою на таджикско-самаркандской границе…
Сергей осторожно отодвинул инвалида в сторону: он увидел в глубине площади, за очередным ларьком, удивительное и забытое явление — справочный киоск.
Все-таки какие-то патриархальные явления имелись в этом забытом Богом городе!
За окошком киоска дремала тетка пенсионного возраста с коротко остриженными ярко-рыжими волосами. На щеке у нее сидела наглая муха, но работница горсправки не обращала на нее никакого внимания.
— Можно справочку?! — обратился Сергей к дремлющей тетке. Та вздрогнула, открыла глаза и в испуге уставилась на мужчину. Муха сорвалась с ее щеки и перелетела на нос.
— Напугал, бескультурник! — проговорила хозяйка киоска неожиданно глубоким контральто.
Затем она хлопнула себя по носу, видимо, рассчитывая прихлопнуть нахальную муху. Однако муха оказалась ловчее и перелетела на стекло. Тетка огорчилась, тяжело вздохнула и проговорила, сурово уставившись на Сергея:
— Пятьдесят рублей.
Сергей удивился, что она назвала цену, даже не спросив, какая справка ему требуется. Однако решил, что на все услуги справочного бюро установлена единая цена, и положил на фанерный козырек перед окошком пятидесятирублевую купюру. Тетка смахнула деньги в карман, нагнулась под прилавок, немного повозилась там и выставила перед Сергеем пузатую бутыль с мутной жидкостью — точно такую же, какую распивала дружная троица на площади.
— Это что? — недоуменно переспросил Зозулин.
— Коньяк французский! — фыркнула тетка. — А ты чего хотел за полтинник? Деньги заплатил, так что получай свое и иди, куда шел…
— Я вообще-то думал, здесь справочное бюро… — протянул Сергей. — Мне бы человека найти…
— Ишь размечтался! — вздохнула тетка. — Я вон за целую жизнь человека найти не смогла, а ты за пять минут хочешь!
— Кузьминична! — раздался за спиной Сергея Михайловича хриплый голос. — Тебе этот козел на нервы действует? Так мы ему враз рога пообломаем! Понаехали тут…
Сергей скосил глаза и увидел одного из пресловутой троицы, который приближался к нему с самым угрожающим видом.
— Не беспокойтесь, мальчики, я с ним сама разберусь! Не первый год на свете живу! — отозвалась самостоятельная тетка и перевела взгляд на клиента: — Ну чего тебе? Видишь, народ уже нервничает… у нас тут чужих-то не очень любят… — Увидев растерянное лицо Сергея, она смягчилась и добавила другим тоном: — Ну ладно, ты уже заплатил, не возвращать же деньги… так и быть, спрашивай, кого тебе надо!
— Мне бы найти Надежду Петровну Рогозину… — проговорил Сергей, опасливо косясь на приближающихся местных жителей.
— Ах Надежду Петровну! — Лицо Кузьминичны посветлело. — Ты ей не родственник ли будешь?
— Ну можно и так сказать… — слегка смутился Сергей Михайлович.
— Ну так бы сразу и сказал! — Тетка высунулась в окошко и крикнула в сторону мрачной компании: — Мальчики, не волнуйтесь! Он к Рогозиным приехал! К Надежде Петровне!
Троица отступила, утратив к Сергею всякий интерес, а Кузьминична проговорила:
— Значится, так. Улица Пассажира Иванова, дом четыре, квартира девятнадцать. Это ты иди мимо памятника, потом возле почты свернешь налево, пройдешь бараки, потом водокачку, тут тебе и будет та самая улица…
Зозулин приободрился, но какой-то червячок точил душу — он вспоминал их с Наденькой беседы вечером за чашкой чаю и жаждал увидеть обрыв над рекой и укромное место, где хорошо мечтать и смотреть вдаль, на тот берег, а там — поле широкое, трава колышется, а вдалеке — церковь старинная, из белого камня сделанная… И воздух такой прозрачный, и цветами пахнет…
Судя по улице имени Пассажира Иванова, судя по химическому запаху, по киоску горсправки и его клиентам, нет в городе Нижнем Заломе никаких церквей. И монастыря тоже нет. Хотя… монастырские-то подворья в таких заштатных городах и не строили никогда. Может, он в стороне, на берегу реки?
— Ну, — дружелюбно спросила Кузьминична, — чего встал-то? Иди уж к родне-то своей, коли приехал!
— А скажите, — нерешительно заговорил Зозулин, — речка у вас в городе есть? Заломка?
— Речка? — удивилась Кузьминична. — Заломка, говоришь? Может, и Заломка, только мы ее Говнотечкой называем. Там, понимаешь, фабрика раньше была, изделий резиновых… ну и все отходы они в речку ту сливали. А ты иди, иди, к Надежде Петровне-то…
Сергей поблагодарил Кузьминичну и направился в указанном направлении, с интересом думая о том, каким уважением, судя по всему, пользуется в этом городе его несостоявшаяся невеста Наденька и вся ее семья. Однако душу точил уже вовсе не маленький червячок, было такое ощущение, что в душу ему влез небольшой величины удав — по крайней мере метра на полтора — и пытается сжать ее, эту душу, своими смертельными кольцами.