— Прикоснись к нему, только аккуратно.
Я положила руку на лобастую голову. Провела рукой по шерсти, она была приятна наощупь. Я чувствовала, что нас тянуло друг к другу. Не знаю, как описать это чувство. Вот просто знаешь, что это твоё и всё… Нас долго не могли оторвать друг от друга.
Потом были сборы. Подбирали специальное седло. Красавчик мой молодой и не рад был, что на него что-то приспосабливают. С задачей справились только к вечеру, поэтому решили выезжать завтра.
Алан позвал прислугу. Мору проводили в главный дом. Разместили в гостевой комнате. Мне тоже выделили комнату, да только от своей прелести не могла оторваться. Алан сказал, что это нормальная реакция, между нами образовалась связь и сейчас идёт процесс сближения.
Вот только имя Хвост мне не нравилось. Я сидела рядом, на его подстилке и думала, как предложить катару другое имя. Впрочем, ещё надо было придумать такое, чтобы ему подходило.
— А давай тебе другое имя придумаем? Хвост у тебя чудесный, я не спорю. Но имя в честь хвоста — это слишком.
Катар фыркнул. Мне показалось, что он согласен. И до самого ужина я перебирала имена, а катар их последовательно отвергал.
Вечером за мной пришёл слуга и пришлось уходить. Привёл он меня на второй этаж главного дома. Просторная комната с большими окнами, днём тут, наверное, много света. Большая кровать, стол. Дверь открылась, вошла Мора.
— Пойди, умойся, приведи себя в порядок. Нас правитель приглашает нас на ужин. Так что вечер проведем с очень «высокой» компанией.
На ужине нас было только четверо: правитель Астурии, Алан, Мора и я. Еда вкусная, разговоры вели светские. А вот после… А после, сидя в мягком кресле с вином в руках, я перенесла очередной допрос. Потом порцию повелений и желаний.
Отпустил нас уважаемый мучитель уже за полночь. Выпил все силы, вампирюга. Зашла в комнату и рухнула в постель. Уже засыпая, услышала под окном сильный шум. Встала, открыла окно и вижу: Хвост лезет на второй этаж. Ну и коготки... Сантиметров по десять. Ими и шумит, пытаясь зацепиться за камень.
— Ты зачем сюда лезешь?! Спускайся! В окно ты не протиснешься. Шума наделал! Всех разбудишь.
Спрыгнул и как ни в чём ни бывало сидит, смотрит, урчит, как трактор.
— А знаешь что, Хвост? Ты теперь не Хвост, а Шум!! Я буду звать тебя Шум.
Подъем был очень ранний, Мора бесцеремонно вошла, не стучась. Я посмотрела в окно: ещё темно. Сижу на кровати, тру глаза, пытаясь проснутся. Мора шоркает по комнате, помогает собраться. Я уже говорила, что рано вставать не моё? Так повторюсь! СОВСЕМ НЕ МОЁ!
— Вот ты любишь лицом подушку мять! Вставай! Умойся, это поможет тебе взбодриться.
— Мора, отстань... Мучительница.
— Алан меня час назад поднял. Вон на столе поднос с едой. Надо поесть.
— Я не буду кушать, во мне еще вчерашний ужин не переварился.
Мора не стала спорить, собрала еду в корзинку. Хозяйственная.
На улице было зябко, надела кофту. Ещё с вечера приготовила штаны, те, что сама сшила, когда жила на болотах. В штанах верхом удобнее, юбка постоянно задирается. Мора хмурится, не одобряет мой выбор, а сама в юбке намучается ещё, завидовать мне будет.
Возле загона нас встретил Алан, свежий, как огурчик. Дорожные мешки уже висели на его катаре, и любопытно, что это была не его белая красавица, а серый, ничем не примечательный большой катар.
— А почему не на своей красавице поедешь?
— Очень уж приметна.
Привели катара и для Моры. Это нечто! Огромная самочка, серая, с белыми пятнами. А глаза недобрые, как у самой Моры.
— Мора, знакомься, это Соня, она потеряла нюх ещё маленькой. Один урод ткнул горящей палкой в нос и обжёг слизистую. Она живёт в хороших условиях, рожает здоровое потомство и иногда её просят помочь. Слышишь, Соня, помочь! И не показывать свой ужасный характер. Кстати, Хвост — её котёнок.
— Алан, его теперь зовут не Хвост. А…Шум.
— Ну что же, если он не против… Мора, смелее.
Мора осторожно приблизилась к Соне и протянула руку, чтобы погладить. Соня зашипела и отскочила.
— Я что, уговаривать её должна? Слышь, дикарка, не хочешь меня возить, так и вали в свою конуру. Другого дадут, и ему посчастливится прогуляться, а не тухнуть тут от скуки.
После слов Моры Соня подобрела и присела низко, вытянув голову и приглашая сесть. Умная девочка. И характер показала, и ум продемонстрировала. Мора впервые села и ехала верхом на Катаре, поэтому ей дали время привыкнуть.
Длинная юбка мешала ей, норовя показать ножки повыше. Коротенькие, толстенькие, в полосатых гольфах, они так и лезли наружу. Мне было смешно смотреть, как Морочка сидит верхом. Одной рукой ухватилась за луку седла, другой натягивает юбку. Умора, а не Мора. То в одну сторону сползает, о в другую.