Меня подхватили под белы ручки и повели на выход. Ноги были свободны, путы исчезли. Меня никто не спрашивал, что произошло, просто уводили. К конвоирам подошёл человек, который посоветовал мне молчать, мол, в управлении разберутся. Сая шла сзади и работала на публику. Она причитала, заламывала руки и кричала, что я её хотела смертельно проклясть. Люди смотрели на меня с негодованием. Всё происходило очень быстро. Я знала, что я тут ненадолго и не переживала. Алан разберётся, он не поверит в этот цирк.
И вот сижу я за решёткой, красивая, с прической, в нарядном платье. Прошло два часа, а меня не трогают, забыть вряд ли забыли, значит что-то происходит. Где Алан? Сидеть надоело, хожу по камере туда-сюда как зверь.
Слышу шаги — наконец-то! Но это не Алан, это мне принесли кашу, чай и лепёшку. Поставила поднос на стол, села на койку, думаю: вот что же всё это выльется?
Неожиданно в замке повернулся ключ, я вздрогнула от неожиданности. Странно, шагов я не слышала.
В камеру вошла Мурена, как всегда ослепительно красивая и ледяная. Во взгляде явная пренебрежительность ко мне.
— Приятно тебя видеть, Ария. Здесь… Как говорят, каждой шавке — своя конура. Твоя конура именно здесь, воровка.
— Сколько яда в речах! Ты сглатывай, а то не в то горло пойдёт, подавишься.
— Потише себя веди, ты по крупному прокололась: на Астурийских и Астурских проклятия навела. За Альберта тебе ничего не было из-за известных причин, а вот за то, что ты мать правителя хотела проклясть, тебе несдобровать. И то, что Алан спит с тобой, тебя не спасёт. Его, кстати, сегодня отправили на соседний остров решать конфликт, и сколько это протянется, неизвестно. Советую тебе быть милой девочкой и тихонько ждать суда.
Мурена вышла, замкнув дверь. Я осталась одна. Вытащила Хлою, она сидела под волосами, корсаж платья слишком тесен для нее. Попыталась связаться с Аланом. Ничего не вышло, стены не пропускают магию. Что же делать?
Если я завтра вечером не выйду на связь с Морой, она всех на уши поставит.
Прошло больше часа, я на нервной почве съела кашу и выпила чай. Лепёшку дала Хлое. Чувствую, спать хочу, прямо вырубает. Только в голове мысль проскочила, что платье мять жалко.
Сны снились плохие: я тонула, меня жгли, ужас. А потом приснился дом на земле и мой любимый парк. Папа часто меня туда привозил маленькой. Во сне деревья были огромными — не обхватишь, карусели крутились без пассажиров, качели качались пустыми. В парке никого, я иду одна, задираю голову и смотрю на дубы-великаны, в ушах скрип качелей. Сон про одиночество. Проснулась, как от толчка, лежу, хлопаю глазами, прогоняя остатки сна. Повернула голову, услышав шум за дверью и почувствовала, что у меня на шеё что-то лишнее. Что-то похожее на ошейник. Откуда это? Когда появилось?
В камеру, злорадно улыбаясь, вошла Мурена.
— Каждой шавке — свой ошейник! А знаешь, тебе идёт! Знаешь, в чём его особенная красота? В нём ты не сможешь управлять своей опасной магией.
Я поднялась на ноги, тошнит. Подошла к ведру и меня вырвало. Мурена с удовольствием за мной наблюдала.
— Переборщили со снотворным. Ничего, скоро пройдёт. Снимай одежду, тебя ждёт совсем другая — новенькая, серенькая, специально для тебя сшита. Больше года ждёт, когда ты ещё артефакт украла.
Мурена открыто злорадствовала, наверное, это потому, что Алан когда-то по молодости был с ней близок, Азер рассказывал.
Я умылась, в голове прояснилось, села на койку. Мурена напротив, в руках — кристалл.
— Я буду задавать тебе вопросы, отвечай честно. Имя?
— Ария.
Кристалл загорелся сиреневым светом.
— Это не твоё имя. Ещё раз: имя?
— Венера.
Кристалл остался белым.
— Ты хотела причинить вред саи Шелл Астурийской?
— Нет
Кристал опять стал сиреневым.
— Ясно. Ты пыталась проклясть саю Шелл?
— Да.
— Ты хотела причинить вред членам семьи Астурских и Астурийских?
— Нет.
— Ты снова врёшь, Ария-Венера….
— А другие вопросы есть? Я вообще-то не только вредила!
— Какие вопросы задавать, решаю я. Ты причастна к пропаже артефакта?
— Я не помню, как это было, но факты говорят о том, что да.
Кристалл остался белым. Мурена задавала много вопросов, некоторые по несколько раз. Наконец она закончила, поднялась и, не прощаясь, вышла. Мне принесли одежду, дверь лязгнула, ключ повернулся в скважине, меня закрыли. Принесли еду. Есть страшно, мало ли что туда теперь добавили. Попробовали с Хлоей ещё раз выйти на связь — не получается.